Война все изменила
Война застала врасплох все пророссийские движения, партии и группы в Украине. Они моментально потеряли право на публичность и стали токсичными, подобно радиации. С ними перестали общаться, боясь заразиться. Потому что любому, даже самому аполитичному человеку, жившему в своей уютной информационной бульбашке, стало понятно, что идет война. Националистами за считанные недели стали русскоязычные жители юга и востока Украины.
На этом фоне особенно выразительно выделялась церковь Московского патриархата. Во-первых, она достаточно велика, чтобы ее игнорировать. Во-вторых, все же христианство учит миру, любви и добру, а никак не убийству, а поэтому когнитивный диссонанс от проповедей патриарха Кирилла, который благословлял Вооруженные силы РФ и Росгвардию, нарастал как снежный ком.
Терпение лопалось у властей и общества Украины. Как можно оставаться в составе РПЦ после Бучи, Харькова и Мариуполя? Патриарх молчал не только, когда жертвами становились его паства, но и когда убивали его священников и разрушали его храмы.
В украинском Парламенте зарегистрировали два законопроекта о запрете деятельности РПЦ в Украине. Нарастало недовольство и внутри Московского патриархата в Украине. Более 400 священников подписались под обращением к патриарху Варфоломею — первому среди иерархов православного мира с просьбой о созыве международного церковного трибунала для осуждения патриарха Кирилла и лишения его сана. Начался процесс исхода общин из УПЦ МП в Православную церковь Украины. За три месяца войны перешло около 400 общин, то есть по 130 общин в среднем в месяц. Это самая массовая волна переходов, даже больше, чем после создания ПЦУ и получения Томоса об автокефалии в 2019 году.
Все эти факторы просто-таки вынудили руководство УПЦ МП хоть как-то отреагировать на ситуацию. Для этого был созвано совещание духовенства и мирян. Хотя по уставу такого формата не существует, поэтому многие восприняли это как нежелание митрополии что-то решать и банальную попытку просто выпустить пар и канализировать недовольство низов.
Что произошло?
Первое подозрение, что готовится нечто большее, чем просто «выпустить пар», появилось, когда вместо традиционной площадки в Киево-Печерской лавре местом встречи выбрали монастырь Феофанию — личную резиденцию предстоятеля церкви митрополита Онуфрия. Потом вдруг патриарх Кирилл в Москве выступил с проповедью, мол, он очень переживает за украинскую церковь, что ее пытаются оторвать от РПЦ. Это стало вторым звоночком.
Стало понятно, что что-то готовится, и Москва не в курсе, что именно. Как стало позже известно, киевский митрополит Онуфрий подготовил церковную реформу. Причем совершенно самостоятельно, отодвинув от дел главного администратора — митрополита Антония (Паканича). По утверждению архимандрита Кирилла Говоруна распался церковный триумвират: Онуфрий, Антоний и олигарх Вадим Новинский. В этой конструкции роль Онуфрия была сугубо символической. Но вдруг за очень короткий промежуток времени он из свадебного превратился в реального генерала.
Так вот, воспользовавшись своей репутацией неторопливого, спокойного монаха-молитвенника Онуфрий провел совещание, которое переросло в экстренное заседание Синода, потом в Архиерейский собор, и в конце концов в Поместный Собор, который на наивысшем уровне утвердил новый устав УПЦ МП.
Что изменилось?
Они убрали все упоминания про РПЦ и Московского патриарха. При избрании нового предстоятеля украинцам теперь не нужно получать благословения от россиянина. Епископы УПЦ МП больше не будут принимать участие в Соборах/Синодах РПЦ, а также теперь самостоятельно будут варить миро и открывать заграничные общины. И, честно говоря, сначала все эти пункты выглядели как попытка избавиться от токсических связей с Россией, которые не воспринимаются ни властью, ни обществом в Украине. Поскольку не было четко заявлено главное — а именно новый статус церкви. Она автокефальная или автономная? Не было заявлено, что УПЦ выходит из состава РПЦ. То есть по сути остается коридор возможностей отыграть все назад.
Есть несколько версий. Либо же митрополит Онуфрий пустил пыль в глаза украинской власти и обществу, либо он очень осторожен в своей стратегии глобального отхода от Москвы. Лично я склоняюсь ко второй версии, что все-таки он решился на развод с Москвой. Но действует осторожно. Он не хлопнул дверьми. Он еще даже не вышел. Пока лишь переступил одной ногой порог и замер. Вторая нога еще в старой общей квартире.
Дело в том, что между сохранением церкви в составе РПЦ и окончательным выходом из нее есть определенное пространство. Так вот, УПЦ МП пока что прошла только половину пути. Да, уже Москва не влияет и не утверждает решений, но все равно еще нет полного суверенитета и международной активности.
Онуфрий имеет полную власть в Украине, и патриарх Кирилл ему не указ. Но формально УПЦ МП все еще находится в составе РПЦ. Вроде бы и есть некие атрибуты — самостоятельное мироварение, общины в диаспоре и поминание по Диптиху. Но нет главного — заявления о выходе из РПЦ, налаживания связей с другими церквями, а также ключевого — использования в самоназвании термина «автокефалия». Все это дает возможность вернуться и дальше продолжать числиться в составе РПЦ, пусть и с максимальной степенью автономии.
Позиция Москвы
Сначала в Москве отреагировали вяло. Главный спикер патриархии Владимир Легойда сказал, что комментировать нечего, мол, о Соборе вообще узнали из СМИ и официального запроса на изменение Устава УПЦ МП не подавала. Так же сдержанно отреагировал и Иларион Алфеев – глава церковного МИД и сам патриарх. Все их месседжи строились вокруг того, что на самом деле ничего не случилось и УПЦ МП просто продублировала в Уставе те положения, которые и так у нее были согласно патриаршей Грамоте 1990 года. Как точно подметила религиозный аналитик Татьяна Деркач, «В УПЦ МП говорят, что у них взрыв, а в РПЦ пытаются выдать это за хлопок».
Единственным из официальных лиц, кто сразу же начал бить тревогу, был Александр Щипков — зам Легойды. Он написал, что УПЦ МП ушла в раскол по заказу Госдепа США. Однако уже через несколько часов удалил свой комментарий, который, видимо, противоречил «линии партии».
Однако уже 7 июня Синод РПЦ фактически аннексировал у Онуфрия 3 епархии в Крыму. И это только первый звоночек. Если Онуфрий не изменит своей политики, в Москве могут откусывать от УПЦ МП структуры на временно занятых территориях. Фактически Москва поставила ультиматум Онуфрию — либо ты с нами, либо мы будем максимально расшатывать твою церковь.
Период полураспада
Однако поддержка войны в Украине и демарш Онуфрия могут серьезно поколебать единство РПЦ. Уже сейчас раздаются голоса из РПЦЗ о том, чтобы разорвать акт о каноническом общении, подписанный между церквями 15 лет назад. Круглая дата... для денонсации.
Дело в том, что несмотря на то, что исторически РПЦЗ была церковью белой эмиграции, имперско настроенной и ярко антиукраинской. Однако в ходе естественного замещения поколений паства РПЦЗ сильно изменилась. Белых эмигрантов уже давно нет, а вот украинских трудовых мигрантов в Европе стало куда больше. Религиозное предложение далеко не всегда успевало за религиозным спросом, да и признанной украинской православной церкви в Европе не было. Так что сейчас украинская паства там составляет существенную долю, игнорировать которую не получается.
К тому же, вероятный будущий глава РПЦЗ Берлинский митрополит Марк (Арндт) очень близкий друг митрополита Киевского Онуфрия. И они вдвоем могут решить вместе выходить из-под Москвы. Могут даже объединиться в одну структуру, чтобы повысить шансы на признание.
На фоне подобных процессов уже даже малочисленная Литовская епархия просит патриарха дать ей больше самостоятельности. И это только начало. На очереди потенциальный конфликт в Молдове. Московский патриархат переживает свой отложенный распад. РПЦ повторяла контуры СССР и не переживала дезинтеграции в 1991 году. Война катализировала этот процесс, и уже сейчас Московский патриархат трещит по швам.
Глобальный контекст
Мировое православие входит в период трансформации территорий и границ. Сто лет назад было нечто подобное, тогда появились современные Польская, Чешская и Албанская церкви. Сербы и румыны повысили свой статус до патриархата, а грузины возобновили свою самостоятельность. Сейчас же мы видим полную утрату Москвой Киева — что ПЦУ, что УПЦ МП. На ладан дышит РПЦЗ, которую лично Путин уговаривал объединиться с РПЦ. Молдова в перспективе перейдет под Румынскую церковь.
Пока РПЦ находится в международной изоляции, вполне успешно и максимально быстро, по церковным меркам, разрешился раскол в Македонской церкви. Не только первый среди равных — патриарх Варфоломей признал их, но и сербский патриарх. И если бы не изоляция, Москва бы не допустила этого.
