24 февраля 2021 года депутат Екатеринбургской думы Александр Колесников предложил создать в составе Российской Федерации новую республику – Русскую. «Почему не объединить 46 областей, три города федерального значения и эту несчастную Еврейскую автономную область и не сделать Русскую республику? Или мы должны оставаться аморфной массой и как национальность исчезнуть?» – воззвал депутат.
Александр Колесников – один из самых экстравагантных персонажей екатеринбургской политики. Тем не менее, нельзя сказать, что его предложение сродни идее озеленять Луну. Логика у нее есть, и она заключается в том, что в сравнении с существующими в Российской Федерации республиками и автономными округами, названными именами их титульных наций, чья роль часто закреплена в их конституциях и уставах, области и края выглядят как национально «бесхозные».
Конечно, главное возражение на это заключается в том, что сама Россия в целом является как бы государством русского народа. Но с этим «как бы» не все так очевидно, к чему мы вернемся чуть позже. Начнем же с того, что идея депутата Колесникова не только не оригинальна, но и не нова – в разное время ее в той или иной форме уже озвучивали разные силы.
Российская империя и предыстория «русского вопроса»
Надо понимать, что в Российской Империи официально понятие «русский» означало не «национальность», а подданство, то есть фактически было синонимом понятия «россиянин» в наши дни. Внутри себя «русские подданные» делились на разные категории, которые можно считать квазиэтническими или квазинациональными.
Например, согласно тогдашней «конституции» – Своду законов Российской империи, «различныя права состоянія въ государствѣ установлены: 1) для природныхъ обывателей, составляющихъ городское и сельское населеніе; 2) для инородцевъ; 3) для иностранцевъ, въ Имперіи пребывающихъ». Не зная подробностей, из этого можно сделать вывод, что если под первой категорией понимались русские в этническом смысле, то под второй все «нерусские», «нацмены».
Но нет, это было не так. Под «инородцами», согласно тому же документу, понимались только: «1) Сибирскіе инородцы; 2) Самоѣды Архангельской губерніи; 3) кочевые инородцы Ставропольской губерніи; 4) Калмыки, кочующіе въ Астраханской и Ставропольской губерніяхъ; 5) Киргизы Внутренней Орды; 6) инородцы областей Акмолинской, Семипалатинской, Семирѣченской, Уральской и Тургайской; 7) инородческое населеніе Закаспійской области; 8) евреи».
Таким образом, в первую категорию «русских подданных» входило как бы все христианское население Российской империи. При этом внутри него уже выделялись разные вероисповедания – «православные» и «инославные», так что, можно подумать, что именно первые были фактическим синонимом русских в этническом смысле. Но и это не так – в империи существовали разные православные народы, от грузин до чувашей, поэтому юридически выделить из них именно современных русских было проблематично.
Тем более что неформально под «коренными русскими» или русскими в этническом смысле кроме их современного аналога – великороссов, понимались еще и малороссы, то есть современные украинцы и белорусы, а кроме того, был неясен статус казаков – как просто сословия или «этносословия», фактически являющегося народом.
Все это надо понимать, чтобы был ясен контекст событий, начавшихся в России после Февральской революции 1917 года, когда по всем окраинам империи стали возникать национальные органы и советы, требующие самоопределения для своих народов. Возникают краевые управления в Туркестане и Южном Кавказе, земское в Эстонии, Центральная Рада (Совет) в Украине, провозгласившая ее национально-территориальной автономией, Белорусский Национальный Комитет и Великая Белорусская Рада, Донской войсковой круг, впоследствии присоединившийся к Юго-Восточному союзу казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей, состоялся Всероссийский Съезд Мусульман, запустивший самоопределение мусульманских народов Туркестана, Кавказа, Поволжья и Сибири.
Ну а что же русские? В том-то и дело, что никаких русских в современном понимании в политическом смысле, в отличие от других народов империи, тогда еще не было. Поэтому в своем большинстве те, кто считали себя «русскими патриотами», выступали за «единую и неделимую Россию» и отождествляли себя не с «русской национальностью», которой в Российской империи фактически не существовало, а со всей Российской империей.
Однако было уже тогда одно малоизвестное исключение из этого правила – на фоне всех этих процессов в конце 1917 году возникла немногочисленная организация «Великорусский Союз», издававшая газету «Великоросс», которая выступала не против самоопределения нерусских народов империи, как делали «русские патриоты», а за такое же самоопределение отдельной национальности «великороссов», то есть русских в том этническом понимании, которое было закреплено за этим термином в советскую эпоху. Эта организация пыталась созвать Великорусский съезд, который должен был создать Великорусское правительство, однако в 1918 году ее деятельность была пресечена большевиками.
В годы Гражданской войны и «красные», то есть коммунисты, и «белые», то есть их противники из числа «русских патриотов», одинаково стремились к восстановлению контроля над отколовшимися «национальными окраинами». С той разницей, что если первые после VIII съезда РКП (б) согласились предоставить им национальную автономию, то вторые не были согласны и на это.
Единственным исключением был созданный в 1920 году Борисом Савинковым Русский Политический Комитет, продолживший линию Великорусского Союза. Он равно поддерживал национальные самоопределение и борьбу нерусских народов империи и призывал к ним русских, великороссов на платформе общей борьбы национальных сил против большевизма.
Когда коммунистам удалось установить контроль над всей территорией бывшей империи, кроме Польши, Финляндии и стран Балтии, создав повсеместно советские республики, они встали перед вопросом, в какой форме их всех объединить. Сталин предлагал им всем войти в состав Российской Республики в качестве автономий, но Ленин решил, что, помимо тех, кто это к тому времени уже сделал, остальные республики вроде Украинской, Белорусской и Закавказской будет лучше вместе с Россией включить в СССР.
Ни в первом, ни во втором сценарии опять не было места для русской национальности – его предусматривал только план татарского коммуниста Мирсаида Султан-Галиева, который предлагал не создавать внутри Советского Союза Российскую Федерацию, в которую входят некоторые автономные республики, а создать вместо этого Русскую республику для русского народа, которая бы вместе с республиками других народов на равных вошла прямо в СССР. Но этот план Лениным был отвергнут.
«Русский вопрос» в СССР и РФ
В конце XX века Борис Ельцин, как известно, провозгласил борьбу за свободу Российской Федерации (РСФСР) от СССР. 12 июня 1990 года Верховным Советом РСФСР была принята ее Декларация о суверенитете, но ни в ней, ни в принятых на ее основе конституциях РФ не был определен статус русского народа, в то время как в республиках в ее составе статусы их титульных наций активно определялись и фиксировались. Ельцин же предпочитал игнорировать этот вопрос, как и его имперские и советские предшественники, на этот раз апеллируя к «дорогим россиянам».
Поэтому неудивительно, что уже в тот момент появляются идеи об объединении «безнациональных» областей и краев России в Русскую республику. За это, в частности, выступало некое Русское Освободительное Движение, однако эти идеи не были популярны даже среди тех, кто называл себя русскими национал-патриотами, которые продолжали ассоциировать себя с «Большой Россией».
Сколь-либо серьезное развитие такие идеи могли получить на фоне поляризации российского общества в конце 1993 года, выплеснувшейся в непродолжительную гражданскую войну на улицах Москвы с расстрелом Верховного Совета. Борису Ельцину удалось силой установить полный контроль над страной, добившись признания принятой 12 декабря 1993 года конституции всеми российскими республиками кроме самопровозглашенной Чеченской Республики Ичкерия.
Стало понятно, что следующим шагом «усмирять» будут уже ее, однако, и в русском обществе оставались те, кто не хотел признавать победу Ельцина. Одним из таких людей был генерал Александр Стерлигов, возглавлявший Русский Национальный Собор. Зимой 1994 года он начал обсуждать со своими сторонниками созыв Съезда Русского Народа, который должен был провозгласить Русскую Республику и учредить для нее Русское правительство. В рамках подготовки к этому Стерлигов с делегацией русских и казачьих деятелей приехал в Грозный и встретился с генералом Джохаром Дудаевым, найдя с ним взаимопонимание.
Генералы создали Русско-Чеченский Национальный Консультативный Совет, а 24 августа 1994 года официальный договор о дружбе и сотрудничестве был заключен между Чеченской Республикой Ичкерия и Всевеликим Войском Донским, которое участвовало в проектах Стерлигова. В ноябре того же года в Волгограде был таки проведен первый Съезд Русского Народа, однако ни провозгласить Русскую Республику, ни учредить параллельное Русское правительство он не осмелился, в итоге разделив судьбу многочисленных маниловских инициатив «национал-патриотов».
В последующем попытки создания Русской Республики в России носили откровенно карнавальный характер. С 2003 года их предпринимали маргинальные организации, которые «создали» несколько виртуальных конкурирующих «русских республик» и их правительств, а также «общины коренного русского народа» в ряде регионов страны, претендовавшие на роль местных органов «русской власти». Несколько из них были признаны экстремистскими организациями и запрещены, а в 2020 году такая же участь постигла и «Русскую Республику Русь».
Самое комичное при этом заключается в том, что некоторые «коренные общины русского народа» умудрялись параллельно участвовать в движении т.н. граждан СССР, считающих, что он продолжает существовать – гербом их «Русской Республики» был серп и молот на фоне земного шара, а один из их проектов назывался «Союз Славянских Сил Руси (СССР)».
Русская республика или русские республики?
Подобная история и предыстория не позволяют рассматривать проекты «Русской Республики» всерьез. На всех своих поворотах эта идея оказывалась невостребованной прежде всего самими русскими, в отличие например от турок, которые в схожих условиях краха Османской империи создали на ее обломках в 1923 году Турецкую Республику.
Русское сознание действительно привязано к России в целом, и в 2020 году российская власть решила эту связь закрепить, введя в Конституцию России одну из поправок. Статья 68 о государственном языке РФ теперь сформулирована так: «Государственным языком Российской Федерации на всей ее территории является русский язык как язык государствообразующего народа, входящего в многонациональный союз равноправных народов Российской Федерации».
Правда, в итоге это не понравилось никому – многие русские обратили внимание на то, что конкретно русский народ опять так и не был назван, учитывая то, что чьим только не является русский язык в современных реалиях, а титульные народы республик РФ справедливо возмутились тому, что их исключили из числа государствообразующих, в то время как основой РФ в ее Конституции указан принцип «равноправия и самоопределения народов».
При этом объединение всех краев и областей в одну мега-республику явно не может быть решением этой проблемы. Во-первых, создав по форме симметричное устройство РФ как союза национальных республик, по содержанию оно создало бы явную асимметрию, так как одна из них, будучи гигантской, явно не удовлетворится положением равной с другими, а перетягивание каната между ними в итоге приведет федерацию к краху.
Во-вторых, в ряде нынешних республик РФ русские тоже составляют абсолютное или относительное большинство населения и в таком случае наверняка захотят ликвидировать эти республики и присоединить их территории к Русской Республике, что вызовет межнациональные конфликты.
В-третьих, сегодня слишком различны потребности самих условно русских регионов на пространстве от Калининградской области до Приморского края, и их объединение в единую административно-территориальную структуру, да еще и внутри РФ будет отторгнуто ими самими.
Поэтому в кругах, озабоченных развитием русских регионов, с начала XXI века получили спрос идеи регионализма, то есть переноса центра тяжести русской национальной жизни на локальный уровень. На котором, кстати, за неимением собственной общенациональной республики тоже можно решать пресловутый «русский вопрос».
Так, Устав Владимирской области в этом смысле не отличается от конституций многих национальных республик – в нем указано, что она является «историческим центром формирования русской нации». В Уставе Краснодарского края сказано, что он «является исторической территорией формирования кубанского казачества, исконным местом проживания русского народа, составляющего большинство населения края». Насколько это соответствует исторической истине, конечно, большой вопрос, но и ответы на подобные вопросы обычно даются не историками, а военными и юристами.
При наличии в России реального федерализма и свободы общественной жизни аналогичные формулировки могли бы вноситься в уставы других краев и областей. Или не вноситься – если это не нужно их жителям. Возможен и третий вариант – в уставах каких-то краев и областей, например, Урала и Сибири наряду с ролью русского народа могла бы быть указана и роль других компактно и исторически проживающих на их территории народов, например, татар и башкир.
Симметрично, кстати, так же можно было бы отразить и роль татар и русских в Башкортостане, русских и чувашей в Татарстане, татар в Нижегородской области и т. д. В таком случае национальный статус тех или иных народов не разделял бы федерацию, что обычно вменяется ему в вину, а сшивал бы ее, признавая, что не один, а многие ее «государствообразующие народы» живут вперемешку, за пределами четко очерченных национальных границ. А в будущем, не ставя под сомнение статус уже существующих республик, края и области могли бы укрупниться в несколько республик по историко-географическому принципу – Центрально-Русскую, Северо-Западную, Русско-Поволжскую, Уральскую и т. д.
Что же касается России в целом, представляется, что на ее уровне необходимо более четко определить статус всех народов, которые реализуют в ней право на свое национальное самоопределение посредством создания в ней своих республик, то есть русских в том числе. При признании равенства прав всех граждан и гарантиях прав национальных меньшинств народы, входящие в состав федерации вместе с закрепленными за ними землями, вправе рассматривать ее как свой национальный дом, готовый принять их представителей в любой момент, как это делают Польша с поляками, Венгрия с венграми, Румыния с румынами и т. д. Это бы, пожалуй, окончательно сняло с повестки дня вопрос о статусе русских как народа, неопределенность которого продолжает и продолжит в будущем порождать самые экстравагантные идеи.
