12 февраля 2019 года на политической карте мира появилась страна с новым названием — Северная Македония. На самом деле, сама эта страна как новое независимое государство возникла уже в 1991 году в результате распада Югославии. Но вот с тем названием, которое она себе взяла — Македония, ее полноценное признание и включение в соответствующие интеграционные структуры блокировала входящая в ЕС и НАТО Греция. Ведь для нее Македония — это название исторической земли, находящейся на ее территории и относящейся к грекам, а не славянам, назвавшим себя ее именем. Получалось, что македонцы претендуют на территорию греков, а греки на владение Македонией. И в итоге многолетних переговоров стороны пришли к компромиссу — новое государство назвало себя Северной Македонией, под именем которой ее признала и установила с ней полноценные отношения и Греция. Именно это устранило самое серьезное препятствие принятию Северной Македонии в блок НАТО, членом которого она стала в 2020 году. А в августе 2021 года Северная Македония подписала соглашение о военном сотрудничестве с Турцией, предусматривающее активное участие турок в модернизации и повышении обороноспособности северомакедонской армии. И это соглашение не появилось в одночасье — оно стало результатом многолетних дружественных отношений двух стран и последовательной поддержки Турцией вступления Македонии в НАТО еще тогда, когда этому препятствовала Греция. На первый взгляд, такая ситуация выглядит парадоксальной — в то время как Северной Македонии десятилетиями противодействовала единоверная православная Греция, активную поддержку ей оказывала не просто мусульманская Турция, а страна, с которой у македонцев связана память о многовековом так называемом «турецком иге».

Албанский фактор независимой Македонии

Хотя в момент становления независимой Македонии ее правящей партией была Внутренняя македонская революционная организация — Демократическая партия за македонское национальное единство (ВМРО-ДПМНЕ), изначально выступавшая за вхождение страны в ЕС и НАТО, с определенного момента именно эта партия и ее союзники превратились в главный тормоз на этом пути. Точнее, в такой тормоз превратился упертый и нерациональный национализм, исповедуемый этими силами, проявляющий себя в двух критически важных для страны аспектах.

Первый — отказ от компромисса с Грецией, без которого в силу консенсусной процедуры приема новых членов в соответствующие интеграционные объединения путь в НАТО и ЕС для Македонии был закрыт. Но не менее важен и второй аспект — религиозно окрашенный шовинизм, проявляемый «македонистами» из ВМРО-ДПМНЕ по отношению к албанской и турецкой общинам страны.

Совокупная численность мусульман этой страны такова, что уже в 2010 году они составляли порядка 40% ее населения, в 2050 году по прогнозам центра «Пью» должны составить 56%, то есть уверенное демографическое большинство. Большинство из них составляют албанцы, сконцентрированные на северо-западе, западе и в некоторых центральных районах страны. В ряде районов они и вовсе составляют большинство: в Тетово — 70,3%, Гостиваре — 66,7%, Дебаре — 58,1%, Струге — 56,8%, Кичево — 54,5%. В Куманово и столице страны Скопье их 25,8% и 20,5% населения соответственно.

Неудивительно, что такие демографические тенденции вызывают обеспокоенность у славяно-македонского пока еще большинства, стремительно утрачивающего эту роль. Тем более что и антиалбанская пропаганда активно обыгрывала прецедент Косова, в котором укрепление демографических позиций албанцев привело к его отторжению от Сербии и часть самих албанцев поддерживает деструктивную доктрину «Великой Албании», предполагающую необходимость включения всех населенных албанцами земель в состав единого албанского государства.

Однако как раз случай Косова и показывает, чего не надо делать, чтобы ситуация не начала развиваться по тому сценарию, по которому она стала развиваться в Сербии. А развиваться она так начала не потому, что албанцы Косова провозглосили независимость или создали Армию Освобождения Косова.

В 1989 году, когда был сделан первый решительный шаг по пути превращения этого конфликта в войну, до этого еще было целых пять лет. А шаг этот тогда заключался в знаменитом выступлении Милошевича на Косовом поле и последовавшем за ним упразднении автономии Косова, введении в него сербских сил и начале террора против албанского общества.

Несмотря на наличие желающих повторить эту историю, по счастью, в македонском обществе возобладали разумные силы, выступающие за решение всех проблем в политическом поле. И такой подход с их стороны объясняется не столько особыми светлыми чувствами к албанцам и другим мусульманам, сколько желанием войти в ЕС, с которым несовместимо развитие по пути Сербии Милошевича.

Поэтому в пику непримиримым националистам и исламофобам из ВМРО-ДПМНЕ в Македонии возникла широкая коалиция из македонского Социал-Демократического Союза и партий, представляющих интересы албанцев и других мусульманских меньшинств.

Албанцев в македонской политике представляют сразу несколько партий: Демократический союз за интеграцию, «Альянс за албанцев» (не так давно он фактически распался на множество партий), движение «Альтернатива», движение «Вера» и Демократическая партия албанцев. Кроме того, интересы турецкой общины в политике представляет Турецкая Прогрессивная Партия, а босняков — Демократическая Лига Босняков.

В целом все эти партии стоят на проевропейских и про-НАТОвских позициях. Но одни из них стоят на позициях т.н. «культурного либерализма», а другие — «социального-консерватизма». Ярким образцом первых является Демократический союз за интеграцию, а вот среди вторых особенно выделяется движение «Вера» («BESA»), которое откровенно позиционирует себя проводником политики Реджепа Тайипа Эрдогана и носителем ценностей его Партии справедливости и развития.

«Неоосманизм» во благо европейского выбора В связи с вышеуказанным крайне важно понять, что проекты «неоосманизма», приписываемого Эрдогану, с одной стороны, и «Великой Албании», с другой стороны, не только не тождественны, как это представляют исламо- и туркофобы, но и абсолютно несовместимы. И само турецкое руководство, и его местные сторонники категорически не поддерживают идеи отделения от государств, возникших на месте бывшей Югославии, каких-то кусков с целью их присоединения к «материнским государствам» по этническому принципу. Ситуацию с признанием независимости Косова в этом контексте можно считать уникальной, как это и делает международное сообщество. Хотя и применительно к ней следует помнить, что это признание было обусловлено обязательством Косова не присоединяться к Албании. Что касается возможности откалывания населенных албанцами территорий от других стран вроде Черногории и Северной Македонии, такие идеи враждебны не только этим странам и их национальному большинству, но и долгосрочным целям Турции, которая последовательно поддерживала включение этих стран в НАТО, призванное обеспечить им защиту их суверенитета и территориальной целостности. Идея «одна нация — одно государство» и фетишизация национального государства как единства «крови и почвы» является философией радикального национализма, но не современного «политического ислама». В мировоззренческой картине последнего защита насущных национальных интересов и прав занимает свое место, но не должна игнорировать реалий, в которые помещены народы и государства и превращать средство достижения цели в самоцель. С этой точки зрения очевидно, что попытки отколоть населенные албанцами территории существующих государств не только натолкнулись бы на жесткую реакцию этих государств, но и принесли бы вред самим живущим в них албанцам, а также всем государствам, заинтересованным в стабильном развитии региона. С другой стороны, чтобы у подобных идей не было благодатной питательной почвы, албанцы и другие мусульманские меньшинства, в обилии имеющиеся в Северной Македонии, должны иметь возможность защиты своих прав в ее политическом и правовом поле.

В 2017 году в стране произошла почти бескровная политическая революция, в результате которой все это стало возможно — правительство сформировала оппозиционная коалиция македонских социал-демократов и албанских и турецких партий. Почти бескровная, потому что пролитие крови ограничилось стенами парламента и беспорядками вокруг него и не было летальным, а ограничилось травмами участников столкновений. А произошло оно потому, что президент Герге Иванов от ВМРО-ДПМНЕ отказался утверждать правительство оппозиционной коалиции, обвинив македонскую оппозицию в национальной измене и сговоре с албанцами и турками и призвал македонских националистов выйти на улицу. В тот момент страна оказалась на грани гражданской войны, но под давлением Запада президент Иванов в итоге согласился утвердить правительство во главе с социал-демократом Зораном Заевым и при участии албанских партий. А их представитель Талат Джафери стал спикером парламента. Именно после прихода к власти новых политических сил, несмотря на все кликушество о предательстве национальных интересов со стороны старой партии власти, стране удалось покончить с длившимся несколько десятилетий спором с Грецией и устранить препятствия для вступления в НАТО. И турецкое руководство внесло в это свою лепту, содействуя как диалогу македонских и албанско-турецких партий, так и принятию Северной Македонии в НАТО, а сейчас и укреплению ее обороноспособности.