Признание Сенатом независимости Нагорного Карабаха вызвано тремя мотивами: влиянием армянской диаспоры во Франции, выдавливанием Парижа из карабахского урегулирования и растущей ненавистью истеблишмента в Париже к усиливающейся в Средиземноморье и на Ближнем Востоке Турции.
25 ноября Сенат Франции принимает резолюцию, признающую независимость самопровозглашенного «Арцаха». Решение, безусловно, сенсационное, ведь это верхняя палата парламента страны-лидера Европейского союза, члена ядерного клуба и одного из пяти постоянных членов Совета безопасности ООН. Хотя МИД Франции почти сразу же заявил, что Париж не признает официально независимость сепаратистского образования, все же вердикт парламента наносит урон по международному имиджу страны-сопредседателя Минской группы ОБСЕ. Еще в ходе конфликта в Турции и Азербайджане звучали призывы исключить Францию из числа главных посредников урегулирования конфликта.
Ведь Париж сразу занял однобокую проармянскую позицию. Не отставал от него и Берлин, угрожавший Баку санкциями, но Германия – не член МГ ОБСЕ.
Пикантность решению Сената придавало то, что само государство Армения до сих пор не признало независимость Нагорного Карабаха. Выходило так, что Франция больше понимает, в чем заключаются национальные интересы Армении, чем сама Армения.
Итак, зачем Сенат решил пойти против всего цивилизованного мира, не признающего так называемую НКР. Первый фактор – роль армянской диаспоры. Во Франции проживает порядка полумиллиона армян. В Париже, Лионе и Марселе десятки улиц носят армянские названия. Там есть армянские церкви, собственные печатные издания и даже свой телеканал. Люди, знающие, кто такой Шарль Азнавур и Юрий Джоркаефф, примерно представляют влияние армян на французское общество. Даже если оно не подавляющее, то уж точно выше, чем у 70 тысяч азербайджанцев. После признания «геноцида армян» неудивительно, что и в вопросе Карабаха французский парламент встал на сторону армян.
Второй мотив Парижа – вернуть себе утраченное влияние в решении карабахского конфликта. Сенаторы проголосовали спустя две недели после трехстороннего заявления Путина, Алиева и Пашиняна от 9 ноября, которое демилитаризует остатки Нагорного Карабаха и ставит под вопрос возможность придания ему какого-то статуса. Французские парламентарии не то что не смогли запрыгнуть в последний вагон отъезжающего «карабахского поезда», но даже не успели увидеть, как он отъезжает. Хотя на бумаге Париж остается членом МГ ОБСЕ, де факто его уже нет в урегулировании карабахского конфликта.
Третий мотив – патологическая ненависть к Турции. Остановимся на этом моменте поподробнее. Париж, считающий себя лидером христианского и европейского мира, всегда видел в Турции угрозу. И даже когда французский посол ходил на поклон к самому образованному и дипломатичному султану Сулейману Великолепному, едва ли он смотрел на него как на друга и партнера своей страны. Альянсы с Парижем всегда носили тактический характер. В Средневековье французы пытались заручиться поддержкой султанов для ослабления Габсбургов. В Новое время Париж подставлял османам плечо, чтобы не дать усилиться России. При этом Франция видела в Турции соперника.
Она приложила руку к развалу Османской империи, отторгнув Ливан и Сирию по соглашению Сайкса-Пико и готова была участвовать в разделе Анатолии по Севрскому соглашению. После образования Турецкой республики французы постоянно тормозили интеграцию Анкары в ЕС. Не случайно в 2007 году президентом Франции стал Николя Саркози, а не Сеголен Руаяль, поддержавшая вступление Анкары в ЕС.
При Эммануэле Макроне антитурецкий крен французской политики стал еще сильнее. «Новый Наполеон» Макрон с завистью наблюдал, как турки выбивают Европу из Ливии, идя против мощного альянса, состоящего из ОАЭ, Египта, России, Франции и Саудовской Аравии и поддерживающего Халифу Хафтара.
Макрону пришлось смириться с двумя турецкими операциями в Сирии против его союзников в лице боевиков террористической YPG. И «вишенка на торте» – Карабах. Турция вместе с Россией выдавили Францию из региона Закавказья. По соглашению между Турцией и Россией, Турция тоже будет иметь наблюдательные пункты в регионе. Макрону оставалось лишь критиковать Реджепа Тайипа Эрдогана и требовать прекратить боевые действия. Анкара восстанавливает свои сферы влияния в Средиземноморье, на Ближнем Востоке и в Закавказье, а Франция вынуждена довольствоваться ролью младшего партнера Германии, которая в отношениях с Турцией ставит больше на прагматизм, а не на эмоции. Берлин понимает, что без Анкары Европу затопят сирийские беженцы, а Турция выступает гарантом безопасности Европы от бед Ближнего Востока.
Решение Сената по Нагорному Карабаху – «удачное» совпадение интересов армянского лобби во Франции с растущей тюркофобией во французском истеблишменте. Мстя Эрдогану, французские парламентарии «насолили» и России, которую еще недавно Париж пытался вернуть в G8. Ведь вердикт Сената в корне противоречит процессу урегулирования, выдвинутому Кремлем. Москва не признает так называеиую НКР и привержена территориальной целостности Азербайджана.
Не исключено, что резолюция Сената убедит Россию в том, что лучшим рецептом решения конфликтов в зоне ее интересов являются не громоздкие многосторонние платформы, а турецко-российский тандем, не раз проявлявший свою жизнеспособность в Сирии.
