Устойчивость исторических связей Турции и Ливии не определяется только наличием в последней этнических групп османского происхождения, к которым относят, например, жителей города Мисрата. Хотя обычно именно этот фактор упоминают многие эксперты, говоря о влиянии Турции на Ливию. В действительности корни ливийско-турецких связей гораздо глубже, чем наличие ряда этнических групп анатолийского происхождения.
Из всех бывших арабских провинций Османской империи Ливия всегда стояла особняком. Американский историк иракского происхождения М. Хаддури в книге «Современная Ливия» пишет, что национализм в Ливии зародился не как реакция против османского господства, что было характерно для арабского мира к востоку от Египта, а в полной гармонии и при сотрудничестве с османской властью.
Исследователь истории Османского государства Али Нуриев в свою очередь указывает, что в Ливии практически не существовало антиосманских исторических нарративов. Страна, с одной стороны, пробыла достаточно долго в составе Османской империи, чтобы пережить вместе танзимат, хамидийский период и эйфорию младотурецкой революции (в отличие от других африканских провинций). С другой - здесь не успели возникнуть противоречия между центром и периферией, типичные для Дамаска или Бейрута. Ливия была последним османским форпостом в Африке, и Стамбул вел себя гораздо осторожнее и не покушался, например, на автономию сенуситов Киренаики, предпочитая действовать через мягкую силу.
Показательно, что во время Первой мировой войны ливийцы поддержали Османскую империю, начав масштабное восстание против Италии, оккупировавшей Ливию в 1912 году. При этом, если история отношений Османской империи и сенуситов Киренаики — Восточной Ливии широко известна, то связи между Триполитанией — Западной Ливией и Стамбулом были не так хорошо освещены, хотя они оказались гораздо более устойчивыми и прошли проверку временем. На нынешнем этапе именно на западе Ливии гораздо больше сторонников сближения с Турцией, чем в традиционно сенуситской Киренаике, которая находится под властью военачальника Халифы Хафтара.
Вероятно, причиной, по которой связям Триполитании и Османского государства в тот период не уделялось внимания и они не были должным образом освещены, стал конфессиональный фактор. Так, во главе триполитанцев, поддерживавших Османскую империю против итальянцев сперва в период Итало-турецкой войны 1911-12 годы, а затем во время Первой мировой, оказались ливийские берберы, которые исповедовали ибадизм — отличное как от суннизма, так и от шиизма направление в исламе. Поэтому все «лавры» не только в описании антиколониальной борьбы ливийцев, но и в информационном освещении истоков османо-ливийского партнерства доставались суннитам-сенуситам Киренаики, а не берберам-ибадитам Триполитании.
Главная роль в поддержке как проосманского курса Триполитании в начале ХХ века, так и в создании первого независимого ливийского государства — Триполитанской республики 1919-1923 годов принадлежала Сулейману-паше аль-Баруни, лидеру ливийских ибадитов, который был не только османским генералом и политиком ливийского происхождения, но и ибадитским ученым и мыслителем.
Он был связан с младотурками и считал их линию полезной для преобразований в исламском мире. Хотя аль-Баруни был убежденным приверженцем ибадизма, он полагал, что только сотрудничество с османами и сохранение Османской империи позволит ибадитам Ливии освободиться от господства колонизаторов, так же, как и ибадитам Омана и Занзибара. Поэтому ни в своих трудах, ни в практической деятельности Сулейман аль-Баруни никогда не оспаривал верховную власть Османской империи и религиозный авторитет ее правителей в исламском мире. Он добивался лишь ограничения прерогатив турецких вали, расширения автономии арабских вилайетов и прав их населения, считая главным врагом всех мусульман европейский империализм.
Вскоре после прихода к власти младотурок аль-Баруни был избран в парламент Османской империи от Триполитании. В 1911 году он был вновь был отправлен османским правительством в Ливию для формирования ополчения из своих соплеменников берберов-ибадитов перед лицом итальянской угрозы. Аль-Баруни со своими ополченцами поддерживал действия османских регулярных частей в их боях против итальянцев.
После того как османские войска в Ливии капитулировали и был заключен Лозаннский мирный договор 1912 года между Италией и османами, который передавал Ливию под итальянское управление, аль-Баруни и его ополченцы-ибадиты отказались сложить оружие и продолжили борьбу с итальянцами, на этот раз пытаясь создать независимое государство ибадитов — имамат в горах Джебель-Нафуса. Лишь когда итальянцы бросили против берберов отборные части, отряды ибадитов были разбиты, а аль-Баруни отступил в Тунис, откуда вернулся в Стамбул, где на него посыпались высшие османские награды. Он получил звание османского генерала-паши.
Во время Первой мировой войны Сулейман-паша аль-Баруни высадился с немецкой подводной лодки в Ливии, где возглавил антиитальянское восстание ливийцев Триполитании, целью которого было воссоединение Ливии с Османским государством. Боевые действия арабов и берберов против оккупантов велись очень успешно, и вскоре вся Западная Ливия, за исключением нескольких прибрежных городов, оказалась в руках повстанцев, действовавших под османским знаменем. Тогда номинально произошло воссоединение Ливии с Османским государством, а Сулейман аль-Баруни был назначен османским губернатором Триполитании и командующим османской армией «Африка», действовавшей в Ливии, куда кроме триполитанских формирований самого аль-Баруни также вошли силы сенуситов Киренаики, которые также присоединились к антиитальянской борьбе.
После подписания Мудросского перемирия между Турцией и Антантой 30 октября 1918 года аль-Баруни вновь, как и 6 лет назад, отказался сложить оружие. Только теперь он уже получил поддержку и триполитанских суннитов в лице шейхов племен и улемов Триполи, Хомса и Мисураты. Триполитанцы совместными усилиями продолжали борьбу с итальянцами, добились успехов и взяли курс на создание собственного государства.
Для выработки окончательного решения 16 ноября 1918-го в Эль-Куссабате (Массалате) было созвано совещание вождей, улемов и иных влиятельных лиц страны, на котором большинство выступило за создание независимого Триполитанского государства, которое стало первой арабской республикой. Ее верховными органами власти являлись избранный верховный Совет Триполитанской республики в составе Сулеймана аль-Баруни, Рамадана ас-Сувейли, Ахмеда аль-Мурайида и Абдель Наби Бельхейра, которые назначались с согласия и одобрения двух советов — шариатского совета улемов, в который вошли как суннитские, так и ибадитские шейхи, и консультативного совета в составе 24 человек, в котором были представлены все племенные и региональные группы Триполитании.
Тем не менее, начавшаяся внутренняя борьба в Триполитанской республике стала для аль-Баруни большим разочарованием, он сложил с себя полномочия и покинул Ливию, отказавшись участвовать в распрях между ливийцами. А вскоре итальянцы ликвидировали и саму Триполитанскую республику.
Триполитанскую республику и ее основателя Сулеймана-пашу Баруни не любили вспоминать во времена Каддафи. Аль-Баруни и Триполитанская республика не подходили в качестве эпического пролога к независимой Ливии, с учетом того, что сам аль-Баруни был бербером и ибадитом, как и многие из его сторонников. А политика арабского национализма Каддафи не оставляла места ни для берберского этнического, ни для ибадитского конфессионального меньшинства в истории Ливии. Поэтому символом борьбы за независимость был выбран Омар Мухтар, который соответствовал всем критериям каддафизма.
Но следует также отметить, что и для военачальника Халифы Хафтара аль-Баруни также является неприемлемым, с учетом того, что он был османским генералом, до конца верным присяге Османскому государству, а вел борьбу за независимость Ливии лишь тогда, когда Османская империя была вынуждена выйти из войны с итальянцами в 1912 году или с Антантой в 1918-м. Лишь тогда аль-Баруни поднимал знамя независимой Триполитании.
Таким образом образ Сулеймана-паши аль-Баруни развенчивает миф о якобы исторической вражде ливийцев и турок, который активно муссируется прохафтаровскими пропагандистами.
Уже в посткаддафистской Ливии был снят сериал о Триполитанской республике, а точнее о ее лидерах и основателях — Сулеймане аль-Баруни и Рамадане аль-Свейли. Сериал также пытается вернуть историю на службу антихафтаровской повестки дня. Он героизирует сопротивление иностранным силам и их ливийским пособникам, атакующим Триполи, как в 1918-22 годах, так и 100 лет спустя. Сериал подчеркивает республиканские идеалы западно-ливийского триполитанского сопротивления, корни которого уходят к Триполитанской республике, противопоставляя её единоличному правлению и деспотизму, который в наши дни отождествляется с Хафтаром, пытавшимся установить свою диктатуру в Ливии.
