17 марта 2021 года генеральный прокурор Турции обратился в Конституционный суд страны с требованием закрыть турецкую ПДН. Эта партия фактически является политическим крылом и прикрытием РПК, признанной террористической или экстремистской организацией не только в Турции, но и в ЕС, США и ряде других стран Запада.

Турция и Россия в последнее время стараются сотрудничать и не совершать публичных действий, ставящих под угрозу их конструктивное взаимодействие. Есть, конечно, и неизбежные разногласия. К примеру, Анкара по вопросам защиты прав крымских татар на полуострове, оказавшемся под фактическим российским контролем, взаимодействует с Меджлисом крымскотатарского народа, который запрещен в России. Но это вытекает из ранее сложившихся отношений Турции с не менее важным для нее партнером – Украиной, которые основываются на международном праве, признающем Крым частью последней. Точно так же и Россия признает Республику Кипр, но не Турецкую Республику Северный Кипр, что воспринимается в Анкаре с пониманием.

В отношении предотвращения угроз территориальной целостности партнерскому государству в его международно признанных границах, по идее, применяются более строгие подходы. Так, хотя турецкие власти жестко реагируют на убийства на своей территории противников российских властей из числа представителей кавказских вооруженных групп, публичная деятельность последних в Турции с улучшением турецко-российских отношений была приглушена. Да и в целом, множество россиян, заведомо непричастных ни к каким вооруженным группам, в последние годы столкнулись с присвоением им турецкими силовыми структурами кодов небезопасности на основании одних лишь информационных сообщений своих российских коллег.

Но насколько симметричным является такое отношение?

Сеть красного террора

Главной вооруженной террористической угрозой для Турции на протяжении многих десятилетий остается леворадикальное движение, связанное с Рабочей Партией Курдистана (РПК). Однако надо понимать, что сегодня красный терроризм, не совсем корректно называемый курдским из-за того, что пустил корни в этом народе, воспользовавшись его проблемами, это уже давно не только РПК. Псевдокурдские террористы (в их рядах, помимо курдов-езидов, находится значительное число турецких леворадикалов и армян) сегодня представляют собой не централизованную структуру, а распределенную сеть со множеством локальных брендов.

Так, если в Турции красные террористы инфильтровались в Партию Демократии Народов, многие лидеры которой уже осуждены, а в отношении нее начат процесс запрещения, то на севере Сирии они организовали Демократический Союз с его ополчениями и различными секциями (молодежной, женской и т.д.), на севере Ирака Партию Свободной Жизни в Курдистане и т.д. При этом идейная, кадровая и военно-политическая связанность подобных структур, действующих в качестве узлов единой транснациональной сети террора, не вызывает сомнений.

Особо следует отметить то обстоятельство, что, возникнув в 80-е на территории Турции, это движение под давлением турецких силовых структур еще тогда перенесло центр своей деятельности на территорию асадитской Сирии, где его с распростертыми объятиями встретили режим и спецслужбы тогда еще Хафеза Асада. Отряды РПК обрели на территории Сирии базы и учебные центры, а главное – легальное прикрытие. Но если долгие годы спецслужбы Асада требовали от своих подопечных не слишком усердствовать в военной конфронтации с Турцией, а в 90-е даже попросили покинуть территорию Сирии лидера РПК Абдуллу Оджалана, то в 2013 году наступил настоящий звездный час этой сети, ждавшей его несколько десятилетий.

Окно возможностей для сторонников РПК открылось с падением на севере Сирии режима Асада и с занятием значительных территорий самопровозглашенным ИГИЛ, бросившим демонстративный вызов международному праву и сообществу и ставшим восприниматься им в качестве угрозы номер один. И когда встал вопрос о том, кто же сможет противостоять ей в Сирии, местный филиал РПК – Сирийский Демократический Союз (СДС) предложил себя на эту роль. И был утвержден на нее странами Запада.

Поддержка странами Запада т.н. «сирийских курдов», каковыми себя стали позиционировать местные сторонники РПК, поставила крест на попытках диалога Анкары с турецкими сторонниками РПК. И это понятно — вдоль всего северо-восточного периметра сирийско-турецкой границы при поддержке США возникло и стало расти как на дрожжах партизанское государство, контролируемое теми, кто десятилетия стремился отторгнуть от Турции ее населенные курдами территории. Это вынудило Анкару пойти на то, чего она долго избегала, – прямое военное вмешательство в сирийский конфликт с целью создания зон безопасности вдоль своих границ и оттеснения от них СДС. Три такие зоны безопасности были созданы в результате военных операций «Щит Евфрата» (2016-2017), «Оливковая ветвь» (2018) и «Источник мира» (2019).

Но политическое урегулирование конфликта с РПК было снято с повестки дня, и возможный запрет его турецкого политического прикрытия – Партии Демократии Народов станет сожжением последнего из таких мостов.

Москва и Анкара на курдском направлении: от антагонизма к нормализации

Поддерживающий в Сирии Асада Кремль фактически согласился с проведением Анкарой военных операций против СДС в обмен на отказ Турции от наступательных действий против режима и ограничение поддержки сирийских повстанцев сохранением их последнего анклава в Идлибе.

Несмотря на разные подходы к решению проблемы ХТШ, саму проблему признают обе стороны – в 2018 году Турция официально объявила группу террористической организацией. Но этого не скажешь о другой проблеме – СДС. В то время как Турция рассматривает эту организацию как главную террористическую угрозу своей национальной безопасности на территории Сирии, Кремль рассматривает ее как силу, с которой можно иметь дело.

В феврале 2016 года в Москве при участии представителей российского истеблишмента было открыто официальное представительство СДС. Формально в качестве представительства «Сирийского Курдистана», однако юридически и организационно такого понятия не существует и оно не признается самим Кремлем, настаивающим на территориальной целостности Сирии. А вот СДС – это вполне конкретная организация, и тот факт, что в московском офисе «Сирийского РПК» во время его пафосного открытия висели ее флаги и портреты Оджалана, недвусмысленно говорил о том, чье это представительство. Несколькими месяцами ранее, в разгар российско-турецкой конфронтации из-за сбитого самолета СУ-24, в Москве был принят лидер ПДН Селахаттин Демирташ, с которым демонстративно встретился Сергей Лавров под единодушные протесты турецкого руководства и общества.

После этого Москва и Анкара успели нормализовать свои отношения и с тех пор таких демонстративных жестов, раздражающих турецких коллег, российское руководство не делало. Кремль продолжает взаимодействовать с курдским фактором, что объективно понятно, так как курды являются одним из крупнейших народов региона, обладающим своей официально признанной автономией в Ираке, с которой сотрудничает и Турция. Поэтому в качестве представителя курдов на мероприятиях, устраиваемых на мидовских площадках, сейчас обычно выступает Хошави Бабакр, представляющий Демократическую Партию Курдистана, правящую в Иракском Курдистане. С ней поддерживает хорошие отношения и турецкое руководство.

За ширмой нормализации

Однако является ли такая смена Кремлем медийных акцентов на курдском направлении стратегической или только тактической? Москва не только не признала РПК и СДС террористическими организациями, в отличие от Анкары, официально признавшей таковой ХТШ, но и официально не закрыла его офис в России даже после нормализации российско-турецких отношений. При этом присутствие в официальных курдских организациях России сторонников и лоббистов РПК видно невооруженным взглядом.

Так, Международный союз курдских общественных организаций Российской Федерации организовывал мероприятия с ведущей ролью в них лоббистов РПК. Например, на организованной им в Москве конференции «Современное состояние курдского вопроса и роль международных организаций в его решении» присутствовал депутат турецкого парламента от ПДН Адель Курд, который представлял борьбу против сторонников РПК на востоке страны как войну Турции против курдского народа. В том же амплуа обвинителей Турции и адвокатов террористического РПК на этом мероприятии выступали и представители других организаций и медийных рупоров российских курдов – Фархат Фатиев, председатель Совета федеральной национальной культурной автономии курдов Российской Федерации, и Ишхан Мироев, главный редактор газеты «Свободный Курдистан».

Мераб Шамоев, который тогда возглавлял указанный Международный союз курдских общественных организаций Российской Федерации, посетил и открытие офиса СДС в Москве, охарактеризовав его как «исторический момент для курдского народа». Таким образом, можно сделать вывод о том, что эти ведущие организации российских курдов, как минимум, не считают зазорным сотрудничество со сторонниками террористической РПК, а как максимум – явно их поддерживают. И это вряд ли случайно – на русскоязычной странице сайта леворадикального Патриотического Союза Курдистана, идейно и политически близкого к РПК, данная организация выступает с совместными заявлениями именно с этими организациями российских курдов, и при этом откровенно воспевает РПК и ее борьбу против Турции.

Можно ли считать случайностью ведущую роль в российских курдских организациях симпатизантов РПК? Учитывая хорошо известное стремление российских властей иметь во главе национальных и религиозных сообществ страны те фигуры и силы, которые лояльны к их политике, в такое верится с трудом. Причем, столь «либеральное» отношение к курдским организациям, не скрывающим своих симпатий к группе, признанной террористической во многих странах мира, включая партнера России Турцию, бросается в глаза на фоне совсем иного отношения к любой, включая самую безобидную, турецкой активности в РФ.

Так, в России официально запрещена турецкая просветительская организация «Нурджулар» и фактически пресекается деятельность других аналогичных организаций вроде «Сулейманджилар» или издательства «Сад», даже официально не запрещенных. Турецкое агентство по сотрудничеству и развитию (ТIKA) также было вынуждено прекратить в ней свою деятельность. При этом почти все эти организации в Турции либо являются правительственными, как TIKA, либо пользуются благосклонностью нынешних турецких властей, как «Нурджулар».

Трудно поверить в то, что с такими подходами российских властей к деятельности национальных сообществ в России сторонники РПК возглавляют крупнейшие курдские организации страны без ведома ее руководства и спецслужб.

Точка зрения авторов публикаций не обязательно отражает мнение и позицию TRT на русском. Мы приветствуем любые предложения и открыты к сотрудничеству. Чтобы связаться с редакцией, воспользуйтесь формой обратной связи.
Выбор редактора