НАТО ускоряет и «автоматизирует» военную поддержку Киева: союзники уже собрали 4 млрд евро с августа и нацелены на стабильный поток в миллиард евро ежемесячно. Но за обещаниями просматривается напряженная реальность — политическая усталость, внутрисоюзные расколы и вопрос о том, сколько еще Европа способна платить за войну, пока США отступают в тень.

Помощь «на автопилоте»

На встрече министров иностранных дел НАТО в Брюсселе, которая состоялась 3 декабря, генсек альянса Марк Рютте заявил о цели в обеспечении ежемесячного финансирования военных расходов Украины в объеме в 1 млрд евро в рамках механизма PURL (Список приоритетных требований Украины).

PURL — это механизм, через который европейские союзники и Канада оплачивают поставки американского вооружения Украине. НАТОвский главком в Европе формирует пакеты вооружений и боеприпасов, которые Украина запросила и которые США могут поставить быстрее и в больших объемах, чем европейская оборонка.

По словам Рютте, с августа через PURL уже профинансировано около 4 млрд евро поставок, а цель на 2025 год — выйти на «миллиард, а возможно и немного больше миллиарда в месяц», причем не только сохранить такой уровень, но и удерживать его весь следующий год. Он отдельно подчеркнул, что рассчитывает довести объем закупок до 5 млрд евро за этот год.

Схему активно поддерживают северные и балтийские страны: Дания, Норвегия, Финляндия, Швеция, Исландия и Прибалтика объявили о совместном пакете на $ 500 млн в формате PURL для закупки американских систем ПВО, артиллерии и боеприпасов. Значительную долю в PURL вносит Канада, объявившая летом 2025 года о военном пакете в 1,2 млрд евро, часть которого идет именно по этой линии.

Одновременно НАТО фиксирует и «дыры» в общей картине. Венгрия официально отказалась участвовать в любых механизмах альянса, предполагающих деньги и координацию поставок оружия Киеву. Глава МИД Петер Сийярто заявил, что «киевская военная мафия не увидит ни цента денег венгерских налогоплательщиков», а ведущие страны НАТО, по его словам, «хотят не мира в Украине, а войны с Россией».

Италия также пока держится в стороне. Глава МИД Антонио Таяни дал понять, что Рим «не будет немедленно участвовать» в программе закупок американского оружия в формате НАТО, увязывая эту паузу с идущими обсуждениями возможных мирных договоренностей.

Кто платит за войну?

Формально США остаются крупнейшим военным донором Украины, но их помощь стала куда более политизированной и отчасти замедленной. Согласно подсчетам американских исследовательских служб и Конгресса, с 2022 года Вашингтон одобрил около $ 170 млрд на военную, финансовую и гуманитарную поддержку Киева и усиление восточного фланга НАТО, однако фактические поставки оружия шли неравномерно и к 2024 году начали заметно проседать.

В 2025 году, на фоне смены власти в США и обещаний Дональда Трампа «пусть платят европейцы», именно Европа и Канада берут на себя все больший объем нагрузки. По данным британского парламентского брифинга и трекера поддержки Украины, в первой половине 2025 года европейские союзники по НАТО и Канада пообещали около 35 млрд евро военной помощи, в отдельных месяцах их вклад по новым обязательствам сравнивался или превосходил американский.

При этом исследование Кильского института (Kiel Institute) фиксирует парадокс: несмотря на запуск PURL, новые военные обязательства Запада летом 2025 года резко сократились — в июле–августе совокупная военная помощь упала более чем на 40–50% по сравнению с первой половиной года. Финансовая и гуманитарная поддержка осталась более устойчивой и в заметной степени идет через институции ЕС.

«Несмотря на запуск механизма PURL, военная поддержка Украине в июле–августе резко сократилась. Европейские государства снизили объемы военных обязательств на 57% по сравнению с первой половиной года, и это неожиданная динамика. На этом фоне механизм PURL действительно становится критически важным инструментом для поставок готового оружия из американских складов», — говорит Кристоф Требеш, руководитель программы Ukraine Support Tracker Кильского института.

«При этом финансовая и гуманитарная поддержка ЕС остается стабильной, даже на фоне отсутствия новых пакетов США. Но Украине нужно, чтобы такая же стабильность распространилась и на военную помощь — без нее невозможно поддерживать оборону на земле», — подчеркивает он.

Европейский союз параллельно строит долговременный финансовый «каркас» для Украины. До 50 млрд евро планируется выдать в виде кредитов для бюджета и грантов восстановления и реформ на пути к интеграции в ЕС через «Украинский фонд». Также, еще в 2024 году G7 согласовали кредит на $ 50 млрд долларов, который должен погашаться за счет будущей прибыли от замороженных российских активов.

Сейчас Еврокомиссия пошла еще дальше, выдвинув план «репарационного кредита» на 90 млрд евро, также обеспеченный доходами от замороженных российских активов. Урсула фон дер Ляйен заявила, что ЕС таким образом «предлагает покрыть две трети финансовых потребностей Украины на ближайшие два года», оставшаяся треть должна лечь на плечи партнеров — в первую очередь США и другие страны G7.

Таким образом, военный миллиард PURL в месяц — лишь одна «нитка» в значительно более широкой сетке финансовой поддержки, в которую постепенно вшиваются и замороженные российские активы.

Однако против сценария с российскими активами выступает Бельгия, которая обеспокоена возможными «колоссальными юридическими» и репутационными последствиями.

Премьер Бельгии Барт де Вевер направил Урсуле фон дер Ляйен резкое письмо, в котором раскритиковал проект «репарационного кредита» — механизма, предполагающего использовать замороженные российские активы как обеспечение для займа на нужды Украины. Он выступает против того, чтобы ЕС брал на себя такую ответственность, заявляя, что такое решение, кроме прочего, может сорвать мирные переговоры США–Россия.

«Почему мы должны входить в неизведанные юридические и финансовые воды со всеми возможными последствиями, если этого можно избежать? Я никогда не позволю Бельгии самостоятельно нести риски и угрозы, которые возникнут в случае принятия решения о предоставлении кредита на выплату репараций», - заявил премьер.

Де Вевер требует от ЕС «юридически обязывающих, безусловных, безотзывных, по первому требованию, солидарных гарантий» для покрытия всей суммы активов и всех возможных последствий (арбитражи, проценты, упущенную выгоду и даже «финансовые последствия для кредитного рейтинга ЦБ РФ»).

Он назвал «реальной и вполне вероятной опасностью» угрозу исковых требований России. Кроме того, по мнению бельгийской стороны, «поспешное продвижение предлагаемой схемы репарационных займов приведет к тому, что ЕС фактически помешает достижению окончательного мирного соглашения».

«Мы вряд ли сможем использовать российские суверенные активы для нескольких целей одновременно. Либо они будут заморожены для финансирования восстановления Украины, либо будут потрачены сейчас на финансирование военных действий или основного бюджета Украины», - указал он и на несовместимость целей.

Де Вевер назвал «очень вероятной» ситуацию, что Россия не будет признана «проигравшей стороной» и подаст законные требования на возврат активов.

Предупреждение о последствиях, в случае использования российских активов, прозвучало и от президента Владимира Путина.

«Использование этих средств будет означать кражу чужой собственности… По моему поручению правительство России разрабатывает пакет ответных мер на случай, если это произойдет», - заявил Владимир Путин.

План B ЕС: экстренный грант вместо репарационного кредита

На фоне жесткой позиции Брюсселя ЕС впервые рассматривает альтернативный механизм поддержки — мостовое финансирование в форме безвозвратного гранта, который может быть предоставлен Украине уже в 2026 году.

По данным европейских чиновников, Союз готов занять средства на рынках, чтобы закрыть неотложные военные и бюджетные потребности Киева и выиграть время в споре о репарационном кредите.

Такая схема стала возможной после того, как Бельгия фактически заблокировала проект репарационного займа. Премьер Барт де Вевер потребовал «юридически обязывающих, безусловных, безотзывных гарантий» для покрытия всех €185 млрд активов, включая риски арбитражей, процентных издержек и даже потенциального ущерба кредитному рейтингу ЦБ РФ. Эти условия делают механизм практически невыполнимым.

Дополнительное напряжение создает и «политический слой» конфликта: де Вевер предупредил, что продвижение репарационного механизма сейчас может «сорвать усилия Белого дома по мирному урегулированию». Для ЕС это создает новое измерение дилеммы — риск оказаться в конфликте с позицией Вашингтона.

При этом время работает против Киева: Украина ожидает следующую порцию жизненно важной помощи не позднее II квартала 2026 года, иначе под угрозой окажется и кредит МВФ на $8,1 млрд. На этом фоне мостовое финансирование рассматривается как наиболее реалистичная опция, хотя ее принятие также потребует политического консенсуса и может натолкнуться на сопротивление Венгрии.

Политическая усталость и трения внутри НАТО

Чем дольше длится война, тем сильнее в Европе проявляется раскол по вопросу ценности и цены поддержки Киева. Венгрия стала главным публичным оппонентом. Виктор Орбан еще осенью призывал ЕС «прекратить финансировать военные действия Украины», оценив уже выделенные и запланированные средства в 135 млрд евро и назвав украинское руководство «военной мафией».

Глава МИД Сийярто, выступая после встречи министров НАТО, сформулировал позицию еще жестче: по его словам, ведущие европейские страны НАТО хотят «не мира в Украине, а войны с Россией», а любые механизмы вроде PURL лишь «затягивают конфликт».

Италия выбирает более мягкую «пассивную оппозицию», предпочитая пока не входить в PURL и мотивируя это ставкой на переговорные инициативы. На этом фоне государства Севера и Востока ЕС — Польша, страны Балтии, Скандинавия — демонстрируют противоположный подход: они не только входят в PURL, но и наращивают собственные оборонные бюджеты и поставки оружия Украине, рассматривая войну как экзистенциальную угрозу европейской безопасности.

Российская сторона системно использует эти противоречия в своей риторике. Кремль заявляет, что каждый новый пакет вооружений рассматривается Киевом как «сигнал продолжать войну», а заявления европейских лидеров свидетельствуют о ставке на эскалацию, а не на переговоры.

МИД РФ связывает рост оборонных расходов ЕС с «милитаризацией и распилом денег налогоплательщиков» и утверждает, что лучшим вкладом в мир было бы «прекращение накачки Украины оружием».

НАТО, в свою очередь, пытается перехватить инициативу в информационном поле. Рютте и другие представители альянса регулярно подчеркивают, что цель — «не продлить войну, а обеспечить Украине возможность защитить себя сейчас и предотвратить будущую агрессию», а также повысить цену войны для Москвы.

Сколько Европа может тянуть «миллиард в месяц»

В чистой арифметике 1 млрд евро в месяц — это около 12 млрд в год, то есть доли процента от совокупного ВВП ЕС (примерно 0,06%). Даже если сложить военные программы, «Украинский механизм», кредиты под российские активы и национальные пакеты перевооружения, получается значительная, но не критическая нагрузка для экономики союза.

Но вопрос о том, как долго Европа сможет нести бремя войны, упирается не столько в бюджеты, сколько в политику и промышленность, настроения избирателей в ключевых странах и другие факторы.

На этом фоне показательны выводы Камиля Гранда — члена Совета Европейского совета по международным отношениям (ECFR), генсека ASD Europe и одного из ключевых архитекторов современных европейских оборонных подходов.

В июньском докладе ECFR «Предотвращая следующую войну: европейский план для Украины» он предупреждает, что Европе необходимо «уже сейчас — вместе с украинцами — начать выстраивать план за горизонт», поскольку даже в случае прекращения огня «нет сомнений, что Россия продолжит пытаться подрывать Украину… и без этого плана территория Украины, ее безопасность, экономика, демократия, возвращение беженцев и восстановление инфраструктуры могут оказаться подвешенными».

Гранд подчеркивает, что без долгосрочного, устойчивого и институционально оформленного европейского участия «вся архитектура безопасности после войны рискует остаться на бумаге».

В совокупности анализ Гранда демонстрирует, что «миллиард в месяц» — лишь видимая часть гораздо более глубокого процесса: Европа вынуждена не просто финансировать войну, но и переосмысливать собственную стратегическую автономию, инфраструктуру оборонпрома и принципы долгосрочного планирования безопасности. Для Гранда это становится ключом к тому, чтобы не допустить «следующей войны» — уже на территории самой Европы.

В исследовании «Хрупкий всплеск: европейская поддержка Украины в начале 2025 года»  говорится, что рост европейской помощи в начале 2025 года представляет собой «хрупкий всплеск», а не устойчивое замещение американских объемов. Наибольшую часть нагрузки несут несколько стран-доноров, тогда как большинство государств ЕС не увеличили свой вклад.

Исследователи также отмечают, что Европа остается зависимой от США в поставках сложных вооружений — от дальнобойной ПВО до реактивных систем залпового огня. Пока ЕС не обладает промышленными мощностями для системного производства таких платформ, эта зависимость будет стратегическим риском.

Сейчас европейские элиты исходят из того, что стоимость поражения Украины будет выше, чем цена продолжения поддержки: это риск дестабилизации восточного фланга, новая волна беженцев, подрыв доверия к ЕС и НАТО как к гарантам безопасности.

Поэтому в Брюсселе параллельно идут две линии — «миллиард в месяц» на оружие и десятки миллиардов на бюджет и восстановление.

Ранее президент Украины Владимир Зеленский предлагал союзникам выделять 0,25% ВВП на совместное производство вооружений и поддержку украинского ОПК.

«Украина — часть европейской безопасности, и мы хотим, чтобы 0,25% ВВП соответствующей страны-партнера выделялось на нашу оборонную промышленность и внутреннее производство», - заявлял Зеленский летом перед саммитом НАТО в Гааге.

Великобритания выделяет активы — Мерц едет в Бельгию

Великобритания заявила, что готова разблокировать около £8 млрд замороженных российских активов и направить их в поддержку Украины. Однако Лондон не будет использовать более £28 млрд активов российских граждан, попавших под санкции, которые также заморожены в Великобритании.

Одновременно канцлер Германии Фридрих Мерц предпринимает попытку убедить Бельгию поддержать план ЕС по использованию замороженных российских суверенных активов для финансирования военной помощи Украине.

В пятницу он отправился в Брюссель на встречу с премьером Бартом де Вевером — главным противником репарационного кредита, который должен быть обеспечен этими активами.

Европейские чиновники стремятся получить зеленый свет до саммита ЕС через две недели, тогда как США настаивают, чтобы активы остались нетронутыми в контексте возможного мирного соглашения с Россией.

«Я не хочу давить на [Де Вевера], я хочу убедить его, что предлагаемое нами решение верное… Эти деньги должны пойти в Украину, они должны помочь Украине», — заявил Мерц.

Такой шаг — от Великобритании и Германии — демонстрирует, что даже при глубоком кризисе внутри блока есть участники, готовые действовать решительно и брать на себя финансовую инициативу в поддержку Украины.

PURL стал для НАТО попыткой перевести поддержку Украины в режим предсказуемости — и тем самым снизить зависимость от колебаний американской политики. Но способность Европы удерживать темп в миллиард евро в месяц зависит не от наличия денег как таковых, а от политического единства, готовности разделять риски по российским активам и устойчивости оборонной промышленности.

Сегодня именно эти три фактора — расколы внутри ЕС, юридические споры вокруг активов и нехватка производственных мощностей — определяют, выдержит ли Европа новый темп НАТО или же «миллиард в месяц» останется политическим обещанием, а не реальным механизмом поддержки Украины.