Отчуждение
В современной Украине вообще не слишком поддерживают российских политиков. Все или почти все российское, начиная с 2014 года, стало токсичным. Это и российское ТВ, в том числе и развлекательное, и российских товары, и российские селебритиз (или, как принято говорить в самой России, «звезды эстрады»), и российская церковь, и российская культура. Ну и, конечно, российская политика. Украинцы хорошо усвоили урок 2014-го и понимают: консенсус в отношении аннексии Крыма есть не только у провластной партии, но и среди оппозиции – как бутафорной, так и реальной.
Показательна известная каждому политически активному украинцу фраза Навального о Крыме. «Крым – это бутерброд с колбасой, что ли, чтобы его туда-сюда возвращать? […] С точки зрения политики и восстановления справедливости, то, что нужно сделать сейчас в Крыму, это провести нормальный референдум. Не такой, как был, а нормальный» – заявил политик в интервью радиостанции «Эхо Москвы» в октябре 2014 года.
Тут важно обратить внимание на пассаж о справедливости. Видимо, в мировоззрении Навального и большей части россиян установление контроля над Крымом является абсолютным, априорным благом и восстановлением исторической справедливости.
В мировоззрении и самосознании украинцев Крым – неотъемлемая часть Украины. Более того, сама аннексия полуострова в глазах украинцев является крайней подлостью. Она произошла в критический момент, когда гражданское общество только победило авторитарного правителя, и он вынужден был бежать. Когда институты были слабы, а кадры отстранены.
Когда вся власть перешла по факту к одному человеку – Александру Турчинову. Он был одновременно исполняющим обязанности президента и возглавлял и законодательную, и исполнительную ветви власти. И в то же время был абсолютно беспомощным перед внешними вызовами, поскольку часть военных и силовиков просто отказывались ему подчиняться.
Кремль воспользовался моментом, когда украинское государство было в самом тяжелейшем состоянии. Поэтому разговоры о справедливости в отношении аннексии Крыма не только не находят понимания, но и вызывают сильное отторжение.
Протесты
Украинцев сложно удивить или вдохновить протестами. Это для белорусов или россиян подобные акции являются чем-то новым, невиданным и вызывают ощущение эйфории. Украинцы все это уже проходили, причем дважды и по значительно меньшим поводам. Такое насилие, как в Беларуси, или такое пресечение, как в России, были бы невозможны в Украине.
Да и сама динамика протестов, конечно же, отличается. Белорусы сильно обижались, когда летом их протесты сравнивали с Майданом. Они повторяли как мантру «У нас не Майдан». Просто в их сознании Майдан – это нечто плохое, априори ужасное. А вот их протест – он правильный и справедливый. Им было невдомек, что они сейчас проживают свою национальную версию Революции Достоинства, которые украинцы пережили в 2013-2014 годах.
То же самое и с россиянами. Они так долго боялись, чтобы «не было, как в Украине», что вдруг сами очутились на протестных улицах. Конечно, многие из них боятся. Многие ведут себя крайне неадекватно, водя хороводы вместо какой-то конкретной стратегии протестов и формирования требований. Или задержанные, толкающие заглохший автозак... Незаконно задержанные толкают автозак... Тут явно что-то не так у протестующих с чувством собственного достоинства.
Именно поэтому российские протесты и их лидер Алексей Навальный не восхищают никого в Украине. Это в Москве он выглядит героем, а в Киеве не тянет даже на роль Парасюка – активиста Майдана, прославившегося ультиматумом Януковичу; впоследствии он стал депутатом парламента.
Электоральные речи
Но в Украине понимают, что отчасти риторика Навального работает еще и как предвыборная кампания. Возвращаясь к теме посткрымского консенсуса, следует понимать, что в современной России политик не имеет шансов выиграть выборы, если он говорит «давайте вернем Украине Крым и пусть все будет как раньше». Ну по крайней мере, сами российские политики так утверждают, мол, они обязаны разделять «одобрямс» по поводу аннексии, иначе избиратель не проголосует.
С одной стороны, логика в этом есть. Навальный, вероятно, не может открыто говорить о пересмотре статуса Крыма (хотя бы потому, что за это в РФ предусмотрена криминальная статья). С другой – почему Украина должна официально поддерживать иностранного политика, который согласен с оккупацией части ее территорий?
Конечно, можно развить полуконспирологическую версию: Навальный не может так высказываться, поскольку претендует быть избранным президентом, а за президента с такой программой не проголосуют. Поэтому он в своейофициальной программе довольно туманно говорит о том, что все еще будут страдать из-за Крыма, санкций и полуостров ждет судьба серой зоны, намекая на сложности. Но как только он станет президентом, он вернет аннексированные территории Украине либо из собственных побуждений, либо по совету западных партнеров. Но подобные теории были бы слишком хорошими, чтобы в них верить.
Холодный расчет
В общем, у Украины как государства нет особых поводов для поддержки Навального. Киеву, по большому счету, все равно, кто сидит в Кремле, главное – это возврат контроля над Донбассом и Крымом. И контрибуции. Много контрибуций: за захват активов, их использование, продажу, и даже за недополученные прибыли.
В этом контексте, конечно, у Украины есть свои резоны болеть за Навального. Чем больше и сильнее он будет раскачивать режим, тем лучше. В критический момент Киев просто отзеркалит действия Москвы семилетней давности и заберет свое. Вот тогда-то и можно будет говорить о справедливости.
Поэтому в Украине сейчас весьма спокойно наблюдают за протестами, за арестом Навального, за общей усталостью российского общества и ощущением непреодолимой тоски у россиян, витающей в воздухе. И не спешат присоединяться к послам стран ЕС в поддержку российского оппозиционера. Европейская интеграция и права человека, приверженность которым декларирует Украина, не означают автоматической солидарности. Кому-то это покажется непоследовательным, но, увы, это realpolitik. Поэтому в Украине пока лишь наблюдают.
Наблюдают... и ждут подходящего момента.