Владимир Зеленский, до конца не веривший в вероятность войны с Россией, попытался на скорую руку добиться встречи с Путиным, в том числе с привлечением посредников. Но у президента РФ были другие намерения — молниеносно взять крупные города, включая Киев, за 3 дня, после чего принять в Кремле позорную капитуляцию Украины.

Однако легкой прогулки у россиян не получилось, и Кремлю пришлось на ходу переписывать планы. Было решено согласиться на переговоры, но существенно понизить статус участников российской делегации. Российскую делегацию возглавлял советник Путина и экс-министр культуры РФ, уроженец Украины Владимир Мединский.

С украинской стороны курировать процесс было поручено советнику главы Офиса Президента Михаилу Подоляку, министру обороны Алексею Резникову и главе президентской фракции в парламенте Давиду Арахамии. Первый раунд переговоров начался 28 февраля, но, судя по всему, до завершения очень далеко.

Чего хочет Путин Пресс-релизы спикеров переговоров с самого начала отличались друг от друга, кроме одного посыла, что «переговоры проходят конструктивно», «достигнут ряд договоренностей» и «партнеры уже отказались от ультиматумов». Однако в условиях максимальной непубличности долгое время оставалась напряженная неопределенность, какая повестка обсуждается, каковы мандаты переговорщиков и границы компромисса. Хотя формально украинская сторона была инициатором переговоров, именно президент Владимир Путин в конце 2021 года первым выдвинул агрессивный ультиматум по гарантиям безопасности России, которой якобы угрожает НАТО. А полем боя с НАТО была объявлена Украина, которая к началу переговорного процесса в условиях военных действий вынуждена была изначально занять оборонительную позицию. Поэтому было важно понять, как сформулированы требования Путина конкретно к Украине. На данный момент уже понятен перечень вопросов, выдвинутых россиянами к украинской делегации: — отказ от НАТО, нейтральный статус под гарантии безопасности в том числе и от России — восстановление всех привилегий русского языка — признание российского суверенитета над Крымом и независимости ОРДЛО в административных границах областей — «денацификация», то есть запрет деятельности партий, общественных организаций и военизированных формирований, которые объявлены ультранационалистическими и неонацистскими, отмена действующих законов о героизации «нацистов и неонацистов» — «демилитаризация» — полный отказ от любого наступательного вооружения и радикальное сокращение украинской армии до декоративных размеров Из пяти требований первые три должны быть закреплены в Конституции Украины. Фактически эти пункты и есть воплощение ультиматумов Путина, от которых российская сторона отступать не согласна. Переговорные качели Хотя для украинцев эти требования совершенно неприемлемы, российская делегация долго пыталась сделать хорошую мину при плохой игре, анонсируя некие подвижки по нейтральному статусу Украины, демилитаризации и размере украинской армии. А вот вопрос статуса Крыма и Донбасса буксует. Равно как и «денацификация» — то есть восстановление статуса русского языка, дегероизация лидеров украинского сопротивления (Бандера, Шухевич и т.д.) и запрет токсичных для Путина «неонацистских» организаций типа «Правого сектора» и «Азова». Мол, «ситуация довольно странная, потому что украинские коллеги считают, что в Украине нет никаких нацистских образований». Украинская сторона, в свою очередь, настаивает, что Россия уже осознала нереалистичность ряда своих требований и отказалась от ультиматумов. Тем не менее, со временем украинская делегация и сам президент Зеленский признали, что это именно та повестка, которая лежит на столе переговоров. Россияне утверждают, что дело идет к документальному оформлению взаимных позиций, которые можно уже продемонстрировать Владимиру Путину. Однако по мере успехов украинской армии на фронте переговорная позиция Украины из оборонительной превращается в наступательную. В конце марта Владимир Мединский был вынужден объявить о «деэскалации конфликта» в виде вывода российских войск с киевского и черниговского направлений. Это вызвало шквал негатива в России, а сам Мединский был обвинен чуть ли не в самочинном предательстве национальных интересов. Это вынудило его признать «отсутствие оптимизма» относительно результатов переговоров и заявить, что деэскалация не означает прекращения огня. В свою очередь Украина без прекращения боевых действий и полного вывода российских войск из страны (как минимум за пределы доконфликтных границ) не соглашается на реализацию каких-либо компромиссов.

Политический бэкграунд Как бы ни шли переговоры, украинская власть не может себе позволить принимать единоличные решения без учета параллельных политических процессов, ключевым образом влияющих на ход обсуждения. Во-первых, в переговорах уже задействовано много государств, которые уже действуют исходя из новой геополитической реальности и готовы стать участниками многостороннего международного договора. Это существенно сужает для России коридор для маневра. Во-вторых, коллективный Запад, иногда «через не хочу», запустил маховик санкционного давления, которое на данный момент приняло беспрецедентные масштабы. И эти санкции никто не собирается снимать даже после окончания войны. В-третьих, украинское руководство не ослабляет своих требований предоставить не только оборонительное, но и наступательное оружие — и весьма небезуспешно. А вот по закрытию неба и введению миротворцев НАТО договориться не удалось. В-четвертых, за время переговоров Россия понесла существенный имиджевый ущерб — исключение из Совета Европы (что вынудило РФ выйти из-под юрисдикции ЕСПЧ и начать угрожать отменой моратория на смертную казнь). Однако самым главным препятствием для подписания каких бы то ни было двусторонних «мирных договоров» с Россией стала организация гуманитарной катастрофы и многочисленные зверства российской армии, совершенные в отношении мирного населения на временно оккупированных ею украинских территориях. Это дало повод говорить о геноциде и подтолкнуло международное сообщество к необходимости расследовать военные преступления российских военных. Нет сомнений, что после «Бучанской резни» список обсуждаемых российских ультиматумов вроде «денацификации» резко сократится.

Компромисс в никуда Фактически Офис Президента Украины подтвердил только факт компромисса по одному вопросу — нейтральному статусу Украины, уточнив, что без международных гарантий безопасности это не имеет переговорной (а тем более юридически оформленной) перспективы. Языковой вопрос может стать лишь предметом дискуссии. Но украинское общество не согласится реабилитировать русский язык после превращения русскоязычных Харькова и Мариуполя в аналоги Алеппо или Грозного. А вот признание Крыма и «ЛДНР» нельзя решить единолично росчерком пера президента. Здесь необходима поддержка украинского парламента и согласие общества на референдуме. Но имеющаяся технология проведения референдума в украинском законодательстве к данным вопросам не подходит. Кроме того, запрещается проводить референдум в период военного положения. Поскольку Россия отказалась прекращать боевые действия на время переговоров, военное положение отменить невозможно. Как бы то ни было, позиции сторон и далеки друг от друга и невыполнимы. Судя по соцопросам, россияне требуют идти до обещанного Кремлем победного конца и чуть ли не «стереть Украину с лица земли». Украинцы же согласны только на признание Россией своего поражения. России отступать просто некуда. Не секрет, что сам Путин отметает любую готовность к компромиссам и готов идти до конца задуманного, не считаясь ни с какими потерями. Ставки экстремально подняты, и в существующих условиях мирные переговоры выглядят скорее затягиванием времени для перегруппировки обеих армий для решающих боев на Донбассе.