Пандемия коронавируса значительно ослабила геополитический потенциал ряда крупных игроков. Соединенные Штаты во главе с «коронадиссидентом» Дональдом Трампом хуже всех пережили эпидемию. Больше всех заболевших и погибших в мире приходится именно на долю США. Когда ко всему этому прибавилась предвыборная гонка и массовые протесты движения Black Lives Matter, США полностью погрязли во внутриполитической борьбе. Когда в тылу идет грызня, понятно, что ни о какой внешнеполитической активности говорить не приходится. Война в Закавказье, протесты в Беларуси, йеменский кризис, Ливия, Ирак, Ливан – ни в одном из этих процессов американцы не могли играть первую скрипку и отдали их на откуп региональным силам.
Когда так себя ведет драйвер западной цивилизации, лидер и опора НАТО, что там говорить о европейцах-пацифистах. Если в США борьба разворачивалась между двумя лагерями – демократами и республиканцами, то в Евросоюзе центробежных сил намного больше. Во-первых, это противники и сторонники жесткого карантина. Во-вторых, Венгрия и Польша, выступающие против того, чтобы выделение денег из фонда по борьбе с коронавирусом ставилось в зависимость от соблюдения демократии. Они противостоят натиску евробюрократов, угрожающих тем, что если Будапешт и Варшава не одобрят бюджет и коронафонд, их утвердят без согласия двух стран. Третья линия разлома связана с жесткой внешней политикой. Давайте на этом пункте остановимся поподробнее.
Драйверами жесткого курса на внешнем контуре выступают Польша и Франция. Варшава стимулирует Европейский союз на решительные действия против России. Поляки недовольны тем, что Донбасс остается вне контроля Киева. Вдобавок к этому Варшава вместе с Вильнюсом продвигает свержение пророссийского режима Александра Лукашенко, лоббирует санкции и против него, и спонсора Батьки в лице Кремля. Вдобавок к этому, Варшава призывает ввести ограничительные меры за отравление Алексея Навального.
Франция выступает «ястребом» на средиземноморском фронте. Главный «враг» – Турция. Эммануэль Макрон не может простить Реджепу Эрдогану то, что он фактически выкинул Париж из Ливии. Халифа Хафтар начал проигрывать на поле, а вместе с ним и его спонсоры – ОАЭ, Египет, Саудовская Аравия и, в том числе, Франция. В Сирии ситуация ничем не лучше для Макрона. Поддерживаемые им и его натовскими коллегами террористы потерпели поражение от турецкого спецназа, очистившего часть северной Сирии от YPG. И вишенка на торте – Карабах.
Вопреки открытой поддержке армян и запоздалому признанию Нагорного Карабаха, Париж никак не смог спасти Ереван от разгромного поражения. Турция, не имея статуса главного переговорщика по Карабаху, как Франция, являющаяся сопредседателем МГ ОБСЕ, смогла добиться вытеснения Парижа из всего процесса. Турецкие поставки беспилотников сыграли решающую роль в войне, в то время как французы не могли снабжать армянскую армию. Что обиднее для Макрона, мирный договор 9 ноября подписан без участия французского МИДа и не предполагает никакого участия французов в миротворческом процессе. В Карабахе будут исключительно российские и турецкие миротворцы.
Обиженная на турецкое усиление Франция пытается всячески наказать Реджепа Тайипа Эрдогана. Эммануэль Макрон вместе с греками хотят протащить в Евросовет санкции за «незаконную» геологоразведку у берегов Греции и Кипра. В антитурецком курсе Макрон опирается на внушительную коалицию, состоящую из Кипра, Греции, Египта, ОАЭ и КСА. Но давление пока не приносит плоды.
И на российском, и на турецком направлении «тормозом» карательной политики выступает не кто иной, как лидер Европейского союза Ангела Меркель. Она понимает важность России и Турции с экономической точки зрения и в плане безопасности. С Москвой Берлин реализует важный энергетический проект «Северный поток-2», который превратит ФРГ в главный газовый хаб Европы.
Турция же нужна как заслон от ближневосточного кошмара. Анкара сдерживает потоки мигрантов из Сирии и Ирака. Если бы не сделка от марта 2016 года, сейчас в Европе было бы на 4-5 миллионов беженцев больше. Меркель как наиболее мудрый политик в ЕС понимает эти реалии и тормозит санкции против Турции и «Северного потока-2».
Свою роль в отсутствии единой внешней политики играют и более мелкие страны. Кипр ставит санкции против Лукашенко в зависимость от давления на Турцию, а Венгрия прямо говорит, что безопасность Европы сегодня во многом зависит от Турции, как бы это не хотели признавать остальные.
Таким образом, пандемия коронавируса, отвлекающая ресурсы и создающая конфликт внутри ЕС, углубила раскол внутри блока и еще больше помешала формированию единого курса. Вследствие этого влияние ЕС в целом ряде соседних регионов начало слабеть. Брюссель не может диктовать повестку в регионе Средиземноморья и Восточной Европы. Даже если такие попытки предпринимаются, то они разбиваются об ожесточенное сопротивление России и Турции.
