Проблемы с иностранными активами у «Лукойла» возникли после того, как США ввели против компании санкции. Продажа зарубежных активов может привести к падению ее доходов и прибыли примерно на 30%, сообщило издание Politico. Всего организации придется продать три НПЗ и около 5 тыс. автозаправок.

Желание приобрести активы выразила швейцарская компания Gunvor — один из крупнейших энергетических трейдеров. Сумма сделки оценивалась в $22 млрд. Однако вскоре стало известно, что продажи не будет — Минфин США выступил против.

«Президент (Дональд) Трамп ясно дал понять, что война должна немедленно закончиться. Пока (президент России Владимир) Путин продолжает бессмысленные убийства, кремлевская марионетка Gunvor никогда не получит лицензию на ведение бизнеса и получение прибыли», — говорится в заявлении американского ведомства в соцсети X.

Причина столь резкой реакции может скрываться в прошлом самой Gunvor. Среди ее основателей — приближенный к российскому президенту Геннадий Тимченко. Но в 2014-м после аннексии Крыма он продал все свои акции второму владельцу —Торбьорну Торнквисту.

«Заявление Министерства финансов США о Gunvor в корне неверно и ложно», — говорится в сообщении трейдинговой компании. Там также подчеркнули, что уже более десяти лет активно дистанцируются от России, а также публично осудили войну в Украине.

«Мы рады возможности исправить это явное недоразумение, — добавили там. — В то же время Gunvor отзывает свое предложение о приобретении международных активов «Лукойла»».

TRT обсудил причины срыва сделки и будущее зарубежных активов российских компаний под санкциями с экономистом Ярославом Романчуком.

— Кто еще может выступить в роли покупателя?

— Единственным возможным покупателем этих активов может быть только Россия. В ситуации, когда актив считается токсичным, он фактически теряет стоимость. Более того, он несет серьезные последствия: его невозможно полноценно использовать, обменивать или проводить с ним какие-либо операции.

Получается своего рода «скупка краденого». Но кто станет покупать имущество, которое весь мир воспринимает как украденное? Поэтому Gunvor, компания с долгой историей работы в Европе и на мировом рынке, тоже не хочет в это ввязываться.

— То есть альтернативы нет?

— Даже если их попытался бы купить Китай, на него тоже могли бы распространить санкции, что Пекину совершенно не нужно.

Никто не станет брать на себя вторичные или какие-то другие санкционные риски. Все эти издержки и так ложатся на Россию. Какой смысл другим странам втягиваться, если это создаст им дополнительные серьезные проблемы, которые затронут и их собственные компании? Логично, что никто не захочет.

— Что будет с этими активами?

— Этот актив, по сути, окажется замороженным, как и активы Центрального банка России на сумму около $300 млрд.

Предполагаю, что нефтяной сектор станет частью той экономической базы, которую Запад будет использовать для выплаты репараций Украине за нанесенный ущерб. Как правило, их выплачивают за счет самых крупных источников дохода — газа или нефти. Эти два ресурса логично рассматривать как базу для будущих выплат.

Как это будет выглядеть на практике, мы пока не знаем, но вероятность именно такого сценария действительно высока.

— Насколько справедливы замечания Трампа о серьезности введенных санкций? Способны ли они повлиять на ход войны или переговоры?

— Такие санкционные меры в основном служат для самоуспокоения и политико-психологического давления, не более. Когда звучат обещания поставок оружия, а вместо этого принимают двадцатый пакет санкций, при этом вторичные санкции так и не заработали — все это уже не про реальные санкционные рычаги.

Если бы действовало полноценное эмбарго — другое дело. А такие санкции легко обходятся: тысячи схем, прокладочные компании, другие юрисдикции. Это скорее разговоры, когда политики избегают серьезных решений и принимают такие полумеры.