Президент США Дональд Трамп «благословил» Конгресс на принятие законопроекта о вторичных санкциях и пошлинах на импорт из стран, которые продолжают покупать российскую нефть и газ. Автором инициативы является сенатор-республиканец Линдси Грэм, добивающийся принятия документа с весны этого года.

Ранее он заявлял, что эти меры нанесут «сокрушительный» удар по российской экономике и остановят кровопролитие в Украине. По его словам, законопроект поддерживают абсолютное большинство представителей обеих палат Конгресса.

В России возможное принятие законопроекта воспринимают «крайне негативно», признался пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков: «Будем смотреть, как идет этот законопроект, и будем смотреть, о каких деталях там пойдет речь».

Главные импортеры российской нефти и газа сегодня — Индия и Китай. Обе страны заняли осторожную позицию после того, как США ввели санкции против «Роснефти» и «Лукойла». По крайней мере, несколько крупных нефтеперерабатывающих предприятий из обеих стран остановили поставки из России.

С начала войны в Украине вопрос российской нефти и газа остается одним из самых проблемных. С одной стороны, средства, вырученные с продажи энергоресурсов, Кремль может направлять на ведение боевых действий. С другой — даже союзники и партнеры Украины до сих пор не отказались от этих поставок.

Франция, Испания, Нидерланды и Бельгия — крупнейшие импортеры российского СПГ в ЕС. Венгрия и Словакия получают нефть по южной ветке трубопровода «Дружба». Закупки нефти идут через третьи страны. Например, Индия перерабатывает сырье на своих НПЗ, а затем продает нефтепродукты в ЕС. К тому же Кремль задействует «теневой флот», который, по оценке S&P, перевозит 80% российской нефти в обход западных санкций.

Поэтому мера сенатора Линдси Грэма, несмотря на громкие заявления, на практике может оказаться не столь угрожающей для РФ. И уж тем более вряд ли способна остановить войну в Украине. Какие меры в реальности могут принести мир, TRT на русском рассказал экономист Ярослав Романчук.

— Насколько эффективен может быть законопроект?

— В вопросе этого механизма, как и во многих других, особых надежд питать не приходится. Как показывает практика последних 20–30 лет — будь то Ирак, Иран, Беларусь после 2014 года или Россия под разными ограничительными режимами — подобные меры имеют существенные «дыры».

Да, увеличивается транзакционная нагрузка, меняются логистические цепочки, бизнес находит новые схемы, появляются фирмы-прокладки. И производители из Европы, Америки, Азии спокойно этим пользуются, потому что все зарабатывают деньги.

Поэтому, какие-то крупные компании уйдут, но их место займут другие. Появятся третьи игроки, структуры из Кыргызстана, Грузии — откуда угодно. Будут офшоры, будут новые схемы — юристы существуют именно для того, чтобы эти схемы придумывать. И эти люди без работы себя не оставят.

Для России торговля несколько усложнится. Это может чуть-чуть ударить по темпам роста ее экономики — скажем, на 0,1% ВВП. Но не более того.

— Почему санкции не приводят к завершению войны?

— Необходимо понять, что у стран разные целеполагания. И в некоторых не считают ни сотни тысяч жертв, ни миллиардные потери. Есть государства, которые ставят своей целью, в том числе нейтрализацию Запада.

И это не решается невоенными методами.

А Трамп и ЕС пока до этой простой мысли не дошли.

— Но ведь санкции против «Лукойл» и «Роснефти» показывают результат. Некоторые компании из Индия и КНР отказались от поставок

— Часть отказалась, а другая — нет. Посмотрите: существовал ли «Лукойл» в 1989 году? Нет. В 1991 году? Тоже нет. Была нефть — она в недрах России. «Лукойл» лишь создал нематериальные активы, управление, бренд, сеть.

Но, по сути, это не частная компания, а нефтяной департамент Кремля, выполняющий поставленные задачи. Менеджеры зарабатывали, компания изображала стейкхолдера. Но как только государству понадобится, то не будет «Лукойла» и появится другой «ОАО». Любую структуру можно разделить на части.

И от того, что вместо «Лукойла» будут одна или 22 других компаний — ничего не изменится. Нефть в России осталась, и она продается. Да, акционеры потеряют доходы. Но для тех, кто реально контролирует процесс — это не имеет никакого значения. Аналогично и с «Газпромом». Капитализация выше или ниже — это проблемы частных акционеров.

Те, кто управляет этими компаниями, живут в своей логике. Их интересы не коммерческие, не про капитализацию или коэффициенты, а про политические и военные цели Кремля.

— В итоге этот закон, который сейчас принимают США, всерьез ничего не изменит?

— Если только немного — по крупицам. Все эти меры, включая европейские санкции — это, как если бы к работающему двигателю подложили что-то под опору, развели бензин, подсыпали песка. Мотор на время поперхнется.

Но мы уже четыре года «подсыпаем песочек» — четыре года идет активная широкомасштабная фаза войны.