Фото: Reuters

О том, что режим Асада за время гражданской войны совершил бессчетное число преступлений против сирийского народа, говорят многие правозащитники, журналисты, активисты и те, кто побывал в застенках тюрем и чудом выжил. Однако никто не ожидал таких ужасающих по своим масштабам свидетельских показаний на тридцатом заседании суда по делу полковника разведки Анвара Раслана и прапорщика Ияда Аль-Гариба.

Слушание, на которое удалось попасть изданию «Заман аль-Васл», растянулось на два дня – из-за подробных показаний свидетеля, дебатов между защитой обвиняемых и судьями, вопросов раскрытия личности свидетеля и правдивости его слов. Группа защиты сослалась на немецкое законодательство, но коллегия судей парировала ее аргументы, и в итоге лицо свидетеля все же скрыли маской. В суде он фигурировал под шифром Z-30, но, по косвенным признакам (например, характерный для конкретной местности говор), журналисты «Заман аль-Васл» смогли составить достаточно четкий его портрет, хотя предпочли не разглашать эту информацию в соответствии с принципом защиты свидетелей.

Z-30 в суде / фото: Reuters

Однако судей интересовала не сколько личность свидетеля Z-30 и озвученные им факты, сколько совпадут ли его показания с теми, что он уже дважды давал немецким правоохранительным органам. Для того, чтобы удостовериться в подлинности аргументов, первой просьбой к свидетелю было рассказать о погребениях, в которых он участвовал в течение нескольких лет и которыми занимался специальный департамент, в котором как раз и служили офицер Анвар Раслан и прапорщик Ияд Аль-Гариб.

Он указал, что сначала спецслужбы всегда сопровождали его в поездках в военные госпитали в Тишрине и Харасте для того, чтобы потом прятать тела мертвых, но позже объем «работы» настолько вырос, что его уже больше не контролировали: дали ему бланки, служебный 14-местный Nissan без номеров с постерами Башара Асада – по словам свидетеля, этого было достаточно, чтобы беспрепятственно миновать сеть блокпостов.

Фото: Reuters

Z-30 выезжал на «катафалке» четыре раза в неделю ранним утром, собирал всю «бригаду могильщиков» в районах Дамаска и затем они уже направлялись к месту захоронения «Наджхе» (примерно в 18 км к югу от Дамаска) или «Аль-Катыфа» (в 40 км к северу от Дамаска). Туда предварительно приезжали рефрижераторы с трупами: каждый из них загружал по несколько сотен тел. По подсчетам свидетеля, в неделю могло быть до 4000 трупов – грузовики с 11-метровыми кузовами прибывали также из тюрьмы Седнайа и «гражданских» больниц (Аль-Муджтахид и Аль-Муасат).

Спутниковый снимок тюрьмы Седнайа / фото: Reuters

Z-30 был руководителем похоронной «бригады»: она вела учет тел в соответствии с подразделениями тюрем, из которых их свозили. На вопрос судьи «что конкретно вы регистрировали?» свидетель ответил – название и номер подразделения. «Трупы прибывали обнаженными, с наклеенными номерами и кодами подразделения на лбу или на груди... Что касается тюрьмы Седнайа, то там ситуация была иной – захоронения производились в день казни», – пояснил Z-30.

Он также ответил на другой вопрос по поводу 40-го подразделения, которое возглавлял Хафез Махлуф и где Ияд Аль-Гариб служил до того, как дезертировал: «Да, управление государственной безопасности, отделение Департамента государственной безопасности, подразделение номер 40, палестинское подразделение, отделение политической безопасности, окружное отделение, отделение патрулей, рота 215 и разведка ВВС, – из всех этих подразделений прибывали трупы».

«Я часто слышал, как офицеры говорили, мол, сегодня комитет госбезопасности «поработал»». Это означает, что они отправили большое количество трупов», – отметил Z-30. По его словам, в «Наджа» и «Аль-Катыфа» роторными экскаваторами «Баггер» были вырыты траншеи габаритами 200 х 4 х 6 метров. «Похоронная бригада» прибывала уже на подготовленное место, осматривала его на предмет возможных устройств наблюдения.

«Двери грузовиков открывались, и перед глазами представало страшное зрелище. Невыносимый запах. «Шшшшшшшш», – трупный газ был в такой концентрации, что при открытии двери грузовика как будто открывали газовый баллон», – вспоминал свидетель на суде. – Опухшие трупы протыкали, поэтому исходил такой смрад, я видел море крови, тучи кишащих червей… я долго не мог есть после увиденного».

Z-30 рассказал, что тела были все в бурых синяках, у многих были вырваны ногти, кто-то был кастрирован, а кого-то явно еще живого обрабатывали химвеществом, которое искажало все человеческие черты. Трупы из тюрьмы Сейдная отправляли на захоронение сразу, поэтому на многих можно было четко различить следы удушения.

«Вы сами пришли к выводу, что они были казнены в тот же день?», – спросил свидетеля судья.

Оказалось, что курировавший процесс погребения офицер сам сообщал о времени казни – в полдень или в час ночи, и многие тела были еще теплыми, когда их привозили к «ямам» ранним утром. Более того, некоторые заключенные еще дышали, это не было редкостью, поэтому военные приказывали перемалывать бульдозерами такие «дышащие тела», признался Z-30.

Бывший полковник разведки режима Асада Анвар Раслан / фото: Reuters

После того, как трупы были свалены в траншеи, бульдозеры засыпали участки землей и утрамбовывали их. Места захоронений имели статус военного объекта и к ним нельзя было приближаться. Свидетель уточнил, что одно захоронение было также в районе расположения 4-ой дивизии в Меззе, но он узнал об этом случайно – от одного водителя бульдозера.

Около девяти часов утра бригада возвращались в Дамаск, после чего долго пыталась избавиться от трупного запаха. «Ни сменной одежды, ни антисептических средств не выдавалось», – сказал Z-30 и заметил, что рабочие из бригады тоже умирали от последствий своей работы.

Свидетель Z-30 около трех часов рассказывал о процессе захоронения, который происходил с 2011 по 2017 годы. «Да, были и женщины, и дети, маленькие девочки и мальчики», – рассказал он и добавил, что однажды видел тело женщины, которая обнимала своего мертвого ребенка. «В тот день я больше не мог всего этого выносить… Я был полностью внутри сломан и раздавлен», – признался он. В ходе заседания ему стало плохо, и суду пришлось отложить слушание.

TRT Russian
Выбор редактора