Юго-восточные провинции Турции сотрясли двойные землетрясения магнитудой 7,7 и 7,6, оставившие после себя ужасающий след смерти и разрушения. Команды по ликвидации последствий стихийных бедствий Турции выдвинулись в районы, пострадавшие от удара стихии. Но его масштабы оказались настолько ошеломляющими, что Анкара немедленно объявила тревогу 4-го уровня и обратилась к другим государствам за помощью.
Турция входит в десятку стран мира, наиболее подверженных землетрясениям. Двойные толчки 6 февраля, безусловно, стали самыми разрушительными с 1939 года. Непосредственно в зоне бедствия оказались десять провинций с населением 13,5 млн человек. Землетрясение затронуло и соседнюю Сирию.
Больше всего сейчас Турция и Сирия нуждаются в гуманитарной поддержке. Нам больше, чем риторика, нужны действия — нужны спасательные команды, техническая поддержка и любая материально-техническая помощь. Но, к сожалению, часть западных СМИ начала очернять турецкое правительство в то время, когда вся страна занята поисково-спасательными миссиями по всей стране.
Одно конкретное обвинение, циркулирующее в зарубежных СМИ, связано со строительным бумом, наблюдавшимся за последние 20 лет правления президента Реджепа Тайипа Эрдогана.
Продолжающиеся подземные толчки и афтершоки сеют страх и панику в пострадавшем от стихийного бедствия регионе, а западные СМИ публикуют отчеты и статьи, утверждая: в стремительном увеличении числа погибших в результате землетрясений в значительной степени виноват экономический рост Турции, «движимый строительством». Правительство страны обвиняют в том, что оно закрывало глаза на соблюдение важнейших стандартов строительства и безопасности. Такие обвинения активно муссируются в различных СМИ.
Все обрушившиеся конструкции еще только предстоит изучить и вынести вердикты их состоянию. Всем, кто причастен к строительству, если он будет будет признан виновным в нарушении строительных норм, следует понести наказание. Сейчас правительству Турции должно быть предоставлено пространство, чтобы сосредоточиться на поисково-спасательных операциях и реализовать планы на случай непредвиденных обстоятельств — разместить десятки тысяч людей, которые за последние четыре дня лишились крыши над головой, а также распределить медицинскую помощь, лекарства и другие предметы первой необходимости.
Усиление критических голосов во время стихийного бедствия может быть воспринято как уродливая попытка политизировать кризис. И геологи, и мировые лидеры, включая президента США Джо Байдена, уже заявили, что масштаб двух землетрясений — беспрецедентен. Второе землетрясение произошло в непосредственной близости от эпицентра первого и с такой же высокой магнитудой — это большая редкость за всю историю сейсмологических наблюдений.
Турция не единственная в мире страна с массой построек, которые либо устарели, либо могут не пройти тест на сейсмостойкость. В США тоже есть масса ветхих зданий. Возьмем, к примеру, Лос-Анджелес: в его муниципалитете нет данных о том, сколько зданий по всему городу имеют устойчивость к землетрясениям. В 2013 году независимый анализ показал: по крайней мере 1 тыс. зданий в Лос-Анджелесе и еще сотни в других округах могут рухнуть в случае сильных толчков.
В свете двойного землетрясения Турции предстоит многое обдумать. Такие особенности, как множественность основных линий разломов и сейсмический разрыв на небольшой глубине, сделали это бедствие одним из самых страшных в регионе. Удар был настолько сильным, что дороги и автомагистрали были разбиты, а здания сложились, как колода карт. Даже двухтысячелетний замок Газиантеп серьезно пострадал несмотря на то, что в новейшей истории его несколько раз ремонтировали.
В то время как основной фокус на данном этапе должен быть на спасении как можно большего количества людей и извлечении тел из-под завалов, правительство должно исследовать здания, чтобы выяснить, где были нарушены строительные законы, и установить людей, ответственных за нарушение норм.
Но в то же время медиа-организации, особенно действующие в странах Запада, должны воздерживаться от использования бедствия такого масштаба в чисто политическом оппортунизме.
