По мере приближения российско-украинского конфликта к третьей годовщине эксперты уже успели сделать множество выводов о состоянии российского вооружения и уровне ее технологического развития.

Пока Украина продолжает получать современные вооружения от западных партнеров, пусть и с перебоями, появление в российской армии устаревших танков Т-55 вызвало широкую дискуссию.

Кроме того, после вторжения России в Украину Соединенные Штаты и их союзники ввели беспрецедентный пакет санкций, направленных на подрыв российской экономики и ограничения военного потенциала страны. Санкции призваны не только обрушить модернизацию ее вооруженнных сил, но и подорвать ключевые отрасли промышленности, сделав страну неконкурентоспособной.

Комплексные санкционные меры, скоординированные с Евросоюзом, Великобританией и другими странами, охватили целый ряд отраслей, включая энергетический сектор, экспорт сырья и российскую финансовую систему. Ключевым элементом ограничений стали жесткие экспортные контроли на поставки передовых технологий, используемых в военной сфере.

Подробнее о ситуации рассказал военный эксперт Агил Рустамзаде в интервью TRT на русском:

— Каково место России в технологической гонке вооружений?

Вопрос о положении России в гонке вооружений остается дискуссионным. Нельзя сказать, что страна повсеместно оказывается в роли аутсайдера. Например, в области ударных и разведывательных дронов, особенно дронов-камикадзе, Россия демонстрирует серьезные успехи, опережая даже Украину, которая получила западные технологии.

Россия не просто адаптировала иранские «Шахеды» под свои нужды, но и многократно их модернизировала, увеличивая эффективность. Помимо этого, были созданы дешевые дроны-обманки, способные отвлекать системы ПВО противника. Еще один важный шаг — оснащение малых FPV-дронов оптоволоконными системами управления, что делает их невосприимчивыми к средствам радиоэлектронной борьбы.

Однако успехи в одном направлении не компенсируют серьезные провалы в других областях. Россия отстает в других ключевых военных технологиях, что в долгосрочной перспективе может значительно ограничить ее возможности.

В других сферах прорывных разработок и создания новых перспективных вооружений не наблюдается. Напротив, заметна деградация. Если в 2023 году Россия еще использовала относительно современные модификации танков Т-72, то сейчас на поле боя все чаще применяются мотоциклы и легкие гражданские автомобили с минимальной переделкой. Это явный шаг назад для вооруженных сил, поскольку бронетехника остается ключевым инструментом на поле боя.

Во всех остальных направлениях также наблюдается технологическое отставание. Единственная область, где удалось достичь хоть какого-то прогресса, — это модернизация ракетных систем. «Искандеры» стали значительно точнее, чем в начале войны, а крылатые ракеты, такие как Х-101 и «Калибр», были усовершенствованы уже в ходе боевых действий, что повысило их точность.

Однако в остальных сферах развития не видно. Напротив, Россия либо стоит на месте, либо демонстрирует регресс — особенно в бронетехнике и артиллерии, где технологическое отставание лишь усугубляется.

— Можете ли вы рассказать более подробно об авиастроении?

Авиастроение является ключевым индикатором технологического уровня страны, поскольку требует передовых инженерных решений и развитой промышленной базы. В России этот сектор пережил серьезный кризис после распада СССР: были утрачены конструкторские бюро, квалифицированные кадры и необходимые финансовые ресурсы. В результате образовался 10–15-летний разрыв, который повлиял на все аспекты отрасли.

Одним из главных проблемных мест всегда оставалась радиоэлектроника. Это привело к значительному отставанию в области бортовых систем, радаров и управляемого вооружения. Хотя российские боевые самолеты известны хорошей маневренностью, в современных воздушных боях этот параметр утратил решающее значение. Воздушные столкновения уже давно определяются качеством радаров, ракет и систем обнаружения, а не способностью совершать сложные виражи.

До 2020 года Россия пыталась компенсировать свои технологические недостатки в сотрудничестве с французским оборонным концерном Thales, закупая электронные компоненты и оптику.

Россия получала от французов системы, такие как авионика и системы наведения, что помогло более или менее наладить производство и эксплуатацию Су-30СМ. Однако санкции осложнили ситуацию.

Когда речь зашла о Су-57, ситуация оказалась куда сложнее. Для того чтобы перейти на новый уровень самолетов пятого поколения, необходимы не только передовые технологии, но и высокая степень развития смежных отраслей — например, производство новых станков, использование современных материалов и технологий. Что же получилось у России? Су-57 не соответствует требованиям пятого поколения. Хотя был сделан акцент на снижение радиозаметности, сам самолет имеет существенные недостатки.

Во-первых, двигатель, который должен был быть новым для самолета пятого поколения, так и не был разработан. В результате Су-57 до сих пор использует старый. Во-вторых, радар с активной фазированной антенной решеткой, необходимый для современных самолетов, в России также отсутствует, и на Су-57 стоит устаревшая система, аналогичная тем, что использовались в конце 90-х годов.

Кроме того, системы радиоэлектронной борьбы и другие важные элементы, которые должны были быть установлены на Су-57, фактически отсутствуют. Информация о самолете, утекшая на авиавыставке в Китае, показала, что его фюзеляж в неважном состоянии, с большими зазорами и неравномерной поверхностью, что делает невозможным достижение требуемой радиозаметности.

Первые применения Су-57 в боевых действиях в Украине также показали его неготовность. Ни один из примерно 20 случаев использования не привел к уничтожению воздушных целей, что является одной из главных задач и целей для истребителей пятого поколения. Это подчеркивает, что Су-57 — это сырой и не до конца готовый самолет, который не соответствует требованиям тактико-технического задания и концепции пятого поколения.

— В каком состоянии находится танкостроение?

Важно понимать, что российская концепция танкостроения отличается от подхода многих других стран. Россия ориентируется не на создание отдельных мощных и высокотехнологичных танков, а на их массовое производство. Концепция включает в себя большое количество танков, которые будут использоваться в ходе массированных атак, с расчетом, что большинство из них будут уничтожены в процессе боевых действий.

Российская армия не ставила перед собой задачу создавать танки с новейшими системами активной защиты или броней, способной выдержать удары современных ракет. Вместо этого акцент был сделан на количество, а не на качество.

Но в Украине война на истощение выявила серьезные проблемы: Россия не смогла быстро восполнить потери техники, и на поле боя начали появляться даже старые модели, например, танки Т-55, которые были разработаны в 1950-х годах.

Что касается танка «Армата», этот проект скорее всего был примером неудачной реализации, с высокой вероятностью связанной с коррупционными схемами. Изначально было ясно, что этот танк будет очень дорогим, и Россия вряд ли сможет массово оснастить им свои войска. По сути, «Армата» оказалась дорогостоящей и вряд ли практичной моделью.

— Как западные санкции повлияли на развитие российской военной промышленности? Задержали ли они этот процесс?

Нельзя сказать, что санкции полностью лишили Россию доступа к западным технологиям и комплектующим. Однако они существенно затруднили закупки и поставки необходимых материалов. Если до начала войны Россия могла обеспечивать свои нужды в комплектующих на 100%, то сейчас этот показатель снизился до 20-30%. Частично это компенсируется через подставных фирм и стран-посредников, таких как Армения, которые продолжают поставки в обход санкций.

До войны, например, для создания оружия или техники требовалось, скажем, 500 чипов, а в условиях войны потребность возросла до 3000 чипов. В результате Россия столкнулась с трудностями в закупках даже тех комплектующих, которые были необходимы в меньших объемах.

Однако, несмотря на эти проблемы, российская промышленность сумела адаптироваться и найти способы решения этих задач. Одним из примеров является эволюция и модернизация дронов Камикадзе — «Шахед», которые сбивались в Украине. Частично эта модернизация происходила за счет западных комплектующих.

— Может ли Россия компенсировать технологическое отставание?

Опираясь на мнения экономистов, которым я доверяю, могу сказать, что после завершения конфликта Россия столкнется с серьезными экономическими трудностями. Сейчас экономика страны переведена на военные рельсы, и если этот процесс будет резко остановлен, последствия будут ощутимыми. При этом, если санкции не будут сняты, развитие технологий и восстановление вооружений будет зависеть от состояния экономики.

Восстановить запасы оружия будет крайне сложно, особенно в краткосрочной перспективе. Например, для того чтобы восстановить бронетехнику, на военных рельсах сейчас Россия может производить не более 300 танков в год. Это означает, что чтобы покрыть потери в 3000 танков, потребуется годы. Сложности с производством и экономическими ресурсами окажут давление на восстановление оборонного потенциала.

Однако существует вероятность, что, в зависимости от направления развития, Россия сможет сосредоточиться на оружии будущего. Сейчас страны, где куются технологии завтрашнего дня, это Украина и Россия. Примером тому служат дроны, с помощью которых российская армия продолжает эффективно вести боевые действия. В зависимости от стратегического выбора командования, Россия может сделать акцент на внедрении новых технологий, приобретенных через опыт российско-украинской войны. Если же ставка будет сделана на традиционное восстановление бронетехники и артиллерии, то на это потребуется не меньше пяти лет.