Курс на интеграцию и препятствия Москвы
Распад Советского Союза в начале 1990-х годов привел к формированию независимых государств в Центральной Азии (ЦА), что открыло перед этими странами возможности для проведения собственной внешней политики и активного участия в международных и региональных организациях.
В этот период были предприняты попытки создания единого экономического и политического союза в ЦА. Инициативы по интеграции были обусловлены наличием общей инфраструктуры, которую страны унаследовали от СССР. Эта инфраструктура включала в себя единую энергетическую систему, водную систему (ГЭС и каналы), дорожную сеть, а также экономические предприятия, функционировавшие на территории молодых республик.
Первые шаги по интеграции стран региона были сделаны на встрече в Ашхабаде в декабре 1991 года, которая явилась своеобразной реакцией на подписание соглашения о создании СНГ в Беловежской пуще. Лидеры ЦА были неудовлетворены отсутствием вовлечения в процесс обсуждения будущего своих республик. Встреча в Ашхабаде подчеркнула их желание активнее участвовать в формировании региональной политики.
Переговоры в Ташкенте в 1993 году подтвердили стремление лидеров ЦА к равноправному сотрудничеству, основанному на взаимном признании суверенитета. Однако во взаимоотношениях с Россией проявилась определенная двойственность: с одной стороны Москва выступала за развитие двусторонних отношений и поддержку экономических инициатив, с другой — Кремль стремился влиять на решения, которые принимались в рамках внутренних процессов в ЦА.
10 января 1994 года Узбекистан и Казахстан подписали договор о создании Единого экономического пространства. Данный договор предусматривал создание условий для свободного перемещения товаров, услуг, капиталов и рабочей силы, а также согласование кредитно-расчетной, бюджетной, налоговой, ценовой, таможенной и валютной политики между странами.
Процесс интеграции углубился 30 апреля 1994 года, когда на берегу Иссык-Куля в городе Чолпон-Ата был подписан трехсторонний договор между Узбекистаном, Кыргызстаном и Казахстаном о создании единой экономической зоны. Позднее этот блок получил официальное название Центрально-Азиатское экономическое сообщество. Позже, после окончания гражданской войны в Таджикистане, 5-6 января 1998 года в Ашхабаде прошла встреча лидеров стран ЦА, где было принято решение о присоединении Таджикистана к ЦАЭС.
Дальнейшее развитие ЦАЭС привело к его трансформации в Организацию Центрально-Азиатского Сотрудничества (ОЦАС) в декабре 2001 года. Новая организация была нацелена на снятие барьеров между странами и реализацию более амбициозных региональных проектов.
Однако вступление России в ОЦАС и последующее предложение президента Владимира Путина о слиянии ОЦАС с Евразийским экономическим союзом (ЕврАзЭС) существенно изменили смысл организации. Эти действия привели к пересмотру первоначальных целей и задач ОЦАС, поскольку основной фокус сместился с региональной интеграции на выполнение более широких задач, определяемых интересами Москвы.
Значительную роль в замедлении интеграционных процессов в ЦА также сыграли пограничные конфликты, оставшиеся в наследство после распада СССР. Нерешенные вопросы границ между новообразованными государствами приводили к напряженным отношениям и иногда даже к открытым столкновениям, что серьезно подрывало региональную стабильность.
Россия, используя свое историческое влияние в регионе, активно участвовала в регулировании этих споров, что являлось попыткой сохранить свое геополитическое присутствие в ЦА. Роль России в качестве арбитра не всегда воспринималась странами ЦА позитивно, поскольку многие в регионе видели в действиях Москвы стремление манипулировать конфликтами для препятствия региональной интеграции.
Новая геополитическая реальность и центр торговых путей
Глобальный кризис и переустройство миропорядка в настоящее время приводит к смене старых экономических конструкций и политических союзов. За последние годы приобрел популярность формат «Центральная Азия +», в рамках которого проводятся переговоры стран региона с глобальными игроками, такими как США, Китай, Южная Корея, Япония и Европейский Союз.
На полях Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке 19 сентября 2023 года состоялась знаковая встреча в формате C5+1, где президент США Джо Байден впервые встретился с лидерами стран ЦА. Этот политический шаг подчеркнул возросшее внимание Вашингтона к стратегическому партнерству с регионом, акцентируя внимание на укреплении экономических связей, развитии инфраструктуры и обеспечении региональной безопасности.
Байден выразил готовность США активно участвовать в реализации ключевых проектов, направленных на устойчивое развитие и экономический рост ЦА, отмечая, что такое сотрудничество будет способствовать стабильности и процветанию на широком региональном уровне.
Кроме того, у Вашингтона есть собственный экономический проект в регионе, который нацелен на конкуренцию «Новому шелковому пути» Китая. А именно: торговый путь из Индии и Юго-Восточной Азии в Европу в обход России, в котором страны ЦА занимают важное место. Отсюда и частые визиты американских чиновников в ЦА, а также регулярные саммиты на высшем уровне.
В ноябре 2023 года визит в ЦА также совершил президент Франции Эммануэль Макрон. Путешествие Макрона было направлено на укрепление экономических связей, особенно в областях, связанных с развитием зеленых технологий и энергетики. Кроме того, Франция намерена развивать новые торговые пути и логистические маршруты, в которых ЦА играет ключевую роль.
Великобритания также проявляет активность в регионе. Недавняя поездка главы МИД Дэвида Кэмерона в ЦА была направлена на укрепление двусторонних отношений и исследование возможностей для британских инвестиций, особенно в инфраструктурные проекты. В ходе своего визита, Кэмерон назвал ЦА «регионом, который находится в эпицентре важнейших событий».
Каспийский и Южный транспортные коридоры, создающие мосты между Китаем и Центральной Азией через Каспийское море, а также между Ираном, Турцией и Европой, кардинально преобразовали мировую торговлю и логистику. Эти пути, обеспечивающие комплексные услуги по принципу «от двери до двери и использующие разнообразные виды транспорта, превратились в важнейшие каналы глобальной экономики.
В 2022 году Срединный коридор показал впечатляющий рост, увеличив объемы транзита на 150% по сравнению с предыдущим годом. В период с декабря 2022 по январь 2023 года, контейнерный оборот в регионе Каспийского моря вырос в 5,5 раза. С января по август 2023 года транзитные перевозки из Китая в Европу через этот коридор увеличились на 84%, достигнув более 1,6 млн тонн.
Южный коридор также демонстрирует значительный потенциал для усиления торговли между Востоком и Западом. С 2020 по 2023 год транспортные операции турецких компаний в направлении Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана выросли на 44%, в то время как показатели иностранных операторов увеличились на 86%.
На фоне возрастающего кризиса в Красном море, Центральная и Южная Азия стали свидетелями активизации новых транспортных коридоров в рамках системы TIR (Международной конвенции о транзите грузов). С 2021 года Международный союз автомобильного транспорта (IRU) и его партнеры значительно расширили сеть маршрутов, открыв такие ключевые направления, как Исламабад - Тегеран - Стамбул, маршрут через Пакистан, Афганистан, Узбекистан и Казахстан, а также трассу, соединяющую Китай с Пакистаном и Афганистаном.
На фоне развития ключевых транспортных коридоров, концепция единства ЦА обещает значительные логистические преимущества для всего региона. Союз стран ЦА позволит республикам координировать свои усилия в создании и управлении маршрутами, которые соединяют Восток и Запад, Север и Юг, упрощая тем самым транзитные процедуры и повышая общую эффективность перевозок.
Возможность ЦА выступать как единый игрок на международной арене подразумевает, что внутренние конфликты, которые ранее тормозили развитие торговых маршрутов, должны быть урегулированы. И в этой стабильности сегодня заинтересованы подавляющее большинство глобальных игроков.
Кладезь важнейших ресурсов и проблема воды
На фоне глобальных изменений в мировом порядке, обостренных войной в Украине, страны ЦА обретают новое значение в геополитических и экономических расчетах Запада и Китая, которые активно соревнуются за доступ к критически важным ресурсам.
ЦА, обладающая огромными запасами марганцевой руды, хрома, свинца и других важных материалов, выступает в роли нового стратегического игрока. Казахстан, например, может составить серьезную конкуренцию Китаю, который сейчас доминирует на мировом рынке редкоземельных металлов. Глобальные игроки, такие как США и Евросоюз, уже проявили интерес к инвестированию в масштабные горнодобывающие проекты региона, надеясь на новые источники поставок.
Ресурсы, такие как монацит, циркон и апатит, изобилующие в казахских степях и горах Тянь-Шаня и Памира, делают ЦА весьма привлекательной для глобальных технологических и промышленных рынков.
В случае объединения усилий стран региона в скоординированном управлении их природными ресурсами ЦА могла бы значительно усилить свое влияние на мировой арене. Разработка единой стратегии по использованию таких богатств, как редкоземельные металлы, газ и нефть, позволит региону выступать не только как крупный экспортер, но и как мощный мировой политический игрок, который способен влиять на ключевые глобальные процессы.
К внутренней интеграции страны региона подталкивает и водно-энергетический кризис, который усугубляется климатическими изменениями и ростом населения. В советские времена существовала замкнутая система: Кыргызстан и Таджикистан предоставляли воду для Казахстана и Узбекистана в обмен на энергоносители. Сегодня эта конструкция нарушена и: несмотря на достаточные запасы воды на душу населения, ЦА сталкивается с серьезными вызовами в управлении водными ресурсами.
Регион занимает лидирующие позиции по объемам водопотребления. Проблема усугубляется неэффективным использованием воды, особенно в сельском хозяйстве, где на производство единицы продукции тратится в 2,5-3 раза больше воды, чем в развитых странах. Эксперты считают, что при более рациональном подходе к использованию водных и земельных ресурсов можно существенно уменьшить потребление воды и улучшить продовольственную безопасность региона.
Исследования показывают, что региональное взаимодействие в сфере управления совместными водными ресурсами может не только решить водно-энергетический кризис, но и приносить экономике региона дополнительные 4 млрд долларов ежегодно. Это существенный финансовый импульс, который подчеркивает не только экономическую, но и стратегическую выгоду от углубления трансграничных связей ЦА.
Союз ЦА в контексте «Великого Турана»
На фоне усилий по региональной интеграции в ЦА, активно формируется глобальный союз тюркских государств. За последние годы Турция значительно укрепила свои позиции в ЦА, выступая надежным партнером в экономических и политических аспектах. Среди населения региона рейтинг Турции очень высок, благодаря активному участию Анкары в инфраструктурных проектах.
В рамках Организации тюркских государств (ОТГ) ведется серьезная институциональная работа. Кроме того, Турция с ее внушительным военным арсеналом и технологическими достижениями, обладает одной из сильнейших армий мира. Она выступает не только как крупный член НАТО, но и как инноватор в области военных технологий, включая разработку и производство высококачественной военной техники прямо на своей территории.
А население ЦА продемонстрировало устойчивый рост в последнее десятилетие, ежегодно увеличиваясь в среднем на один миллион человек. К началу 2024 года, общая численность жителей региона превысила 79 млн. Несмотря на некоторые экономические трудности и высокую смертность в отдельных странах, прогнозы ООН предсказывают продолжение демографического роста: к 2050 году население ЦА может достичь более 100 млн человек.
На данный момент Узбекистан остается самой густонаселенной страной региона с населением почти 36,8 млн человек. За ним следует Казахстан с 20 млн жителей. Таджикистан, Кыргызстан и Туркменистан также показывают значительные цифры, с населением около 10, 7 и 7 млн соответственно.
Соединив свои усилия с технологической и военной мощью Турции, ЦА могла бы превратиться в заметную силу на мировой арене. Этот альянс не только усилит безопасность и стабильность в самом регионе, но и станет весомым игроком в глобальных геополитических раскладах, способным влиять на международные процессы и баланс сил.
