Палата представителей Ливии во главе с Акилой Салехом, союзником военачальника Хафтара, 10 февраля 2022 года назначила бывшего главу МВД Фатхи Башагу новым премьер-министром страны, а также утвердила новую дорожную карту по проведению выборов через 14 месяцев с даты внесения поправок в конституционную декларацию, что значительно расширяет временные рамки полномочий нового, но пока еще альтернативного, временного правительства.
Расчет строится на том, что представитель города Мисраты, чьи кланы являются одними из наиболее влиятельных в стране и мощными в военном плане, Башага должен будет задействовать свои возможности в Западной Ливии, чтобы отстранить главу признанного ООН Правительства национального единства (ПНЕ) Абдульхамида Дбейбу и занять его место в Триполи.
Именно поэтому Хафтар и Сарадж не только согласились с кандидатурой этого политика из Мисраты, который еще полтора года назад являлся их противником, но и сделали его единственным кандидатом в премьер-министры во время процедуры назначения. Любой политик востока Ливии или ранее игравший за команду Хафтара и Салеха, особенно в период боев за Триполи, просто не имел бы шансов на признание западом Ливии.
С подачи же Салеха и Хафтара Башага был принят восточной Ливией. Однако теперь новый премьер-министр — один из лидеров западной во время обороны Триполи от Хафтара, вынужден убеждать уже свой родной город Мисрату и своих недавних союзников принять его в качестве нового главы правительства.
В связи с этим Мисрате придется сделать трудный выбор, так как глава ПНЕ Дбейба так же, как и Башага, является представителем кланов Мисраты.
Пессимисты полагают, что между различными фракциями мисратцев может произойти военное столкновение и этим сможет воспользоваться Хафтар, чтобы нанести удар по этой цитадели ливийской революции, постоянно мешающей «фельдмаршалу» установить свой контроль над Ливией. Однако иные и, наверное, более вдумчивые наблюдатели считают, что мисратцы всегда избегали вражды друг с другом и обязательно придут к соглашению, которое будет выгодно для Мисраты, так как и Башага и Дбейба, оба представляют этот город.
14 февраля Башага встретился с несколькими лидерами мисратцев в своем родном городе, чтобы убедить их поддержать его в качестве нового премьер-министра. Среди них были командиры бригад Мисраты, а также член Палаты представителей Сулейман Аль-Факих, кандидат в президенты Мохаммед Аль-Мунтассер и глава Совета старейшин Мухаммад Аль-Раджуби и др.
Итоги встречи были неоднозначны для Башаги, так как лидеры Мисраты не решились выступить в его поддержку, как и не дали свое согласие по поводу дорожной карты, одобренной Палатой представителей и Высшим государственным советом. Таким образом, мисратцы по-прежнему сохраняют свою лояльность ПНЕ Дбейбы. Тем не менее, Башага все еще может рассчитывать на поддержку отдельных полевых командиров из Мисраты, которые, однако, пока стараются не выступать с самостоятельными заявлениями.
На стороне Башаги выступили некоторые группировки Триполи, которые встретили его в аэропорту Митига, куда он прибыл сразу после своего назначения. Показательно, что теперь группа его поддержки в Триполи включает в себя многие наиболее «сомнительные» с точки зрения своего правового статуса вооруженные формирования ливийской столицы. И что в наибольшей степени характерно для нынешней ситуации в стране, по иронии судьбы это те самые группировки, ранее являвшиеся наиболее последовательными противниками Башаги на посту министра внутренних дел: «Наваси», «Абу Слим» (Гнейва), которые создали в свое время для противостояния с ним «Силы защиты Триполи», требуя ухода Башаги с должности главы МВД.
Башагу также поддержал Халед Аль-Мишри, который заявил о консенсусе между возглавляемым им Высшим Государственным советом (аналог Сената с консультативными функциями) и Палатой Представителей по поводу смены премьер-министра и поправок к Конституции. Башага получил 52 рекомендации от Совета вместо необходимых для назначения 30. Тем не менее, позиция Высшего государственного совета может измениться, так как среди его депутатов зреет недовольство самой процедурой назначения Башаги на пост премьер-министра.
То есть, несмотря на рекомендации Совета, вопрос об одобрении Башаги не был напрямую направлен на согласование с ним, как и сам процесс утверждения кандидатуры нового премьер-министра Палатой был непрозрачным. До сих пор нет ясности по поводу того, было ли назначение Башаги одобрено голосованием. Или все ограничилось формальным заявлением от имени депутатов.
В свою очередь у Дбейбы достаточно ресурсов, чтобы попытаться не допустить передачи полномочий правительству Башаги. Это, однако, способно привести страну к новому расколу и витку эскалации. Дбейба смог стать наиболее популярным премьер-министром страны в постреволюционный период, и сохранение за ним административного ресурса также гарантирует ему победу на президентских выборах. Поэтому у главы ПНЕ есть необходимые стимулы для того, чтобы попытаться оспорить действия Палаты Представителей и не допустить закрепления за Башагой реальных полномочий, как минимум, на западе страны.
Дбейба уже дал понять, что продолжит свою работу в соответствии со сроками, указанными в дорожной карте, утвержденной Ливийским форумом национального диалога (то есть до июня 2022 года), а Президентский совет — единственный орган, который имеет право вносить изменения в ПНЕ — на что также, по словам Дбейбы, прямо указывают положения дорожной карты.
Поэтому глава ПНЕ намерен передать власть только избранному правительству, но никак не новому временному кабинету, назначенному Палатой, которая не имеет мандата на принятие подобных решений. Собственно, и сам глава ПНЕ был выбран на свою должность вместе с Президентским советом путем голосования на Ливийском форуме национального диалога, а не назначен Палатой Представителей, которая может только выносить вотум недоверия, но не назначать и не лишать полномочий главу кабинета.
Дбейбу, как указывалось выше, по-прежнему поддерживают могущественные группировки Мисраты, а также многие иные вооруженные формирования Западной Ливии, в том числе наиболее боеспособные фракции Триполи, такие как RADA и бригада 444, фракции Завии, Себраты, Зинтана, а также ливийские амазигхи (берберы) и, что немаловажно, руководство Центрального банка Ливии.
С другой стороны, влиятельные международные акторы в настоящее время не заинтересованы в эскалации и постараются купировать негативные сценарии развития событий. Нынешний кризис в Ливии также стал отражением изменений внешнеполитической динамики вокруг этой страны, связанной с корректировками в раскладе сил в регионе: альянсы группировок в Ливии трансформировались благодаря, прежде всего, нормализации отношений между ОАЭ и Турцией.
Так, Эмираты установили конструктивные отношения с Дбейбой, который сделал Триполи привлекательным для инвестиций из ОАЭ и дал эмиратцам определенные гарантии, поэтому в Абу-Даби и Дубае с настороженностью воспринимают его возможную замену на Башагу. При этом ОАЭ смогли добиться расположения Триполи, сохраняя рычаги воздействия на Бенгази и на лидеров востока – Хафтара и Салеха.
В свою очередь, позиции ориентированных на Турцию главы Высшего государственного совета Халеда аль-Мишри в Ливии, которые фактически поддержали Башагу, являются и отражением линии, проводимой в настоящий момент Анкарой. В частности, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган отметил, что у Анкары хорошие отношения как с назначенным парламентом премьер-министром Фатхи Башагой, так и с действующим премьер-министром Абдулхамидом Дбейбой и подтвердил, что его страна продолжает поддерживать ПНЕ.
Вместе с тем, сохраняющиеся связи Турции с Башагой позволяют Анкаре создать собственную платформу влияния в рядах оппонентов ПНЕ и своих недавних противников в лице Хафтара и Салеха. Следует учитывать, что с последними Турция также активно налаживает связи: делегации сторонников Хафтара и Салеха посещали Турцию, а турецкий посол в Ливии побывал с визитом в «вотчине» Хафтара — Бенгази.
В свою очередь, позиция России так же, подобно подходам ОАЭ и Турции, была вынуждена учитывать существующие тренды переформатирования альянсов. Еще не так давно Башага считался в России одним из тех политиков, с которыми вообще не стоит иметь дело, так как именно его обвиняли в незаконном удержании российских социологов в Триполи, он же стал «главным злодеем» в фильме «Шугалей», который транслировали по российским федеральным каналам. Теперь же российский МИД однозначно поддерживает назначение Башаги новым премьер-министром страны, закрыв глаза на прошлые с ним «расхождения».
Тем не менее, говорить о том, что Москва полностью отзовет свое признание правительству Дбейбы, пока преждевременно. Россия, вероятно, будет занимать выжидательную позицию и оставит открытым окно возможностей для того, чтобы вернуться к диалогу с правительством Дбейбы, если проект создания кабинета Башаги завершится провалом, а новое правительство окажется лишь «альтернативным». Тогда Москва, следуя своему предыдущему опыту, продолжит работу со всеми действующими в стране силами, обладающими властью и влиянием и готовыми учитывать российские интересы.
