Евразийское пространство — главный приоритет российской внешней политики. С приходом к власти Владимира Путина Кремль пытался создать свой аналог Евросоюза. Однако заставшие врасплох молодого президента «цветные революции» одна за другой отрывали постсоветское пространство от России. На отдельных отрезках Путину удавалось взять реванш, но в долгосрочной перспективе влияние Москвы в СНГ все более становится сомнительным.
Ключевой партнер России - Белоруссия - сегодня из друга превращается в партнера. Без Минска евразийская интеграция становится фактически бессмысленной. Ведь Евразийский союз Путин хотел строить вокруг славянского ядра — Белоруссии, Украины и России — то, с чего в свое время возник Советский Союз.
В Закавказье дела обстоят не лучше. В Грузии хоть у власти не Саакашвили, но пока Южная Осетия и Абхазия находятся под протекторатом России, ни о какой интеграции или союзе речи быть не может. Если трудные взаимоотношения с Тбилиси еще как-то можно объяснить, то вот центробежные силы в Армении не могут не удивлять.
Армения, наряду с Белоруссией и Казахстаном, рассматривается как самый близкий союзник России. Она входит и в Организацию Договора о коллективной безопасности, и Евразийское экономическое сообщество, связана с Россией и военными узами, и экономически. Потеря Армении, кажется, - конец влияния России в Закавказье, также как без Белоруссии Москва лишается опоры в Восточной Европе.
Процессы в Ереване идут медленно. Иначе быть и не может. Ведь там дислоцирована 102-военная база России. Ереван находится в «недружественным окружении». С Турцией он ведет холодную войну, с Азербайджаном - горячую войну. И в этой ситуации Армения считает гарантом своей безопасности Россию. Однако, несмотря на все эти условия, в 2018 году Ереван встал совсем на иной путь. Путь медленной евроинтеграции.
В стране процветают западные фонды. Часть членов кабмина — бывшие получатели грантов из ЕС и «дети гнезда Соросова». Премьер-министр, как бы он ни клялся в вечной дружбе, большой симпатии к Кремлю не испытывает. До своего прихода к власти его партия выступала за выход из ЕАЭС. Став президентом, Никол Пашинян сорвал заседание ОДКБ, посадив его генсека. Потом пришла очередь за «друзьями Путина». Начался судебный процесс над бывшим президентом Робертом Кочаряном. В Москве отреагировали нервно, но горькую пилюлю проглотили.
Прошло два года, но Пашинян продолжает наносить Кремлю новые удары. Недавно на армянском ТВ выступил человек, чье имя Владимир Путин никогда не произносит, — Алексей Навальный. А после этого в республике ограничили вещание Первого канала, «РТР Планеты» и канала «Россия. Культура». Ситуация настолько напряженная, что не выдерживают нервы у ведущих российских журналистов. Маргарита Симонян открытым текстом критикует Пашиняна, получая от него «сдачу» в интервью РБК.
Конечно, при сохранении карабахской проблемы Армения никуда не денется, но в долгосрочной перспективе позиции России в этой бывшей советской республике шаткие. Критики могут возразить: а есть ли Еревану альтернатива? Грузия — враждебная, а Азербайджан дружит с Турцией, смотрит одним глазом на ЕС. Альтернативы пока нет. Но она непременно появится, если решить ключевой конфликт на Южном Кавказе - Карабахский. Именно его нерешенность служит главным препятствием для полноформатного участия Баку в евразийских проектах.
Принципы решения давно всем известны. Четыре резолюции СБ ООН, бесчисленные доклады ОБСЕ, ПАСЕ подтверждает законность притязаний Баку на семь оккупированных районов и на саму Нагорно-Карабахскую Автономную область (НКАО). В соответствии с принципом utipossidetis juris, в момент обретения Азербайджаном независимости бывшие ее административные единицы, включая НКАО, считаются международными и защищаются международным правом. Uti possidetis juris провозглашает, что при распаде империи административно-территориальные единицы сохраняют прежние границы.
Армения оправдывает независимость Нагорно-Карабахской Республики принципом самоопределения народов. Но почему-то Ереван до сих пор не признал независимость НКР, как и Россия.
Проблема решения конфликта сейчас стала еще более сложной, чем до Пашиняна. Бывшие президенты Армении негласно были готовы на возврат 5-7 районов в обмен на независимость НКАО. Пашинян же считает, что «Карабах — это Армения». Такая позиция не только усиливает милитаристские настроения в Баку, но и ставит Россию в неудобное положение. Москва лишается всяких дипломатических инструментов влияния.
В апреле министр иностранных дел РФ Сергей Лавров заявил, что переговорный процесс продвигается, на столе есть поэтапные проекты, включающие мадридские принципы и освобождение оккупированных районов. В ответ на это пресс-секретарь МИДа и сам министр иностранных дел Армении сказали, что никаких документов на столе нет. Что это, если не бойкот позиции Кремля?
Замораживание карабахской проблемы будет и дальше провоцировать эскалацию и нестабильность на южном фланге России. Пока не будет поставлена окончательная точка в вопросе, Москва лишается возможности выстроить полноценные стратегические отношения с Турцией. Ереван же, пользуясь статус-кво, продолжает дрейф на Запад и подтачивает мягкую силу Москвы.
Стоит ли в ситуации, когда Минск уходит из рук, а присутствие в Закавказье ограничивается одной страной, которая ставит под угрозу связи с Кремлем, так уж полагаться на союз с Ереваном?
