Визит Башара Асада в Иран стал вторым по счету с начала гражданской войны в Сирии. В последний раз он посещал страну-союзницу в 2019 году, что, если верить многочисленным утечкам, едва не закончилось отставкой занимавшего тогда пост министра иностранных дел Джавада Зарифа. По слухам, шеф дипведомства был обижен, что его не уведомили о госте, в то время как полной информированностью обладал человек номер один в аппарате безопасности — Касем Сулеймани, командующий силами «Кудс» в Корпусе стражей Исламской революции (КСИР).
Официальные фото- и видеорепортажи с нынешней встречи между Асадом и иранцами дали новую почву для спекуляций о том, что происходит в истеблишменте Исламской Республики. На совместных переговорах, где присутствовал аятолла Али Хаменеи, президент Эбрахим Раиси и Асад, в объективы попал командующий одним из подразделений КСИР «Вали-Амр» Эбрахим Джабари, в то время как вниманием репортеров был почему-то обделен преемник Сулеймани — Исмаил Каани, хотя, как говорят эксперты, его не могло не быть на мероприятии.
Интересно, что сейчас Эбрахим Раиси, представляющий консервативный лагерь и разделяющий многие оценки рахбара, оказался на одном из почетных мест в переговорной комнате, в то время как его предшественник Хасан Рухани, являвшийся лицом условных реформистов, несколько лет назад даже не получил соответствующего приглашения и был вынужден беседовать с сирийским гостем в отдельном формате.
В ходе вступительного слова Хаменеи попытался подчеркнуть тезис о растущей субъектности Сирии в рамках международных отношений. Фактический лидер Ирана сделал акцент на том, что Арабская Республика в нынешнем ее виде — совсем не та страна, какой она была до начала вооруженного конфликта между режимом и оппозицией.
Фокусирование на теме самостоятельности Дамаска не может не наталкивать на предположение о желании двух стран «оси сопротивления» продемонстрировать качество своих отношений еще одному игроку в союзническом кругу, России, которая, как считают эксперты, некоторое время назад пыталась заявить о Сирии как о важной арене противодействия интересам условного западного мира, но сейчас, похоже, вынуждена снизить степень своей вовлеченности в события на этом театре из-за своей поглощенности Украиной.
Тегеран против
До начала войны в Украине российская сторона пыталась капитализировать свое присутствие в Сирии в рамках обострившихся споров с США о гарантиях безопасности. В прошлом году минобороны РФ сообщило о расширении взлетно-посадочной полосы на авиабазе Хмеймим, которая в то же время получила новое покрытие и оснащение. Там были впервые развернуты три Ту-22М3, способных доставлять ядерное оружие. Временное базирование самолетов было призвано показать, что не только США могут заниматься передислокацией своих стратегических бомбардировщиков.
Туда же в 2021 году в рамках учений в Средиземном море были направлены истребители МиГ-31К, носители гиперзвуковых ракет комплекса «Кинжал». А в декабре с Хмеймима на аэродромы в Хасаке и Дейр эз-Зоре были переброшены более 20 самолетов и вертолетов. Растущая концентрация продвинутой техники вблизи мест базирования американского контингента убедила российских экспертов в том, что Арабская Республика постепенно превращается для России в инструмент демонстрации силы на фоне стагнирующих переговоров с Западом.
Начало российского вторжения в Украину только форсировало страхи по поводу того, что сирийский театр станет дополнительной площадкой для противостояния между глобальными акторами в случае, если события в Европе резко двинутся в сторону эскалации. Несмотря на то, что соответствующий сценарий на первый взгляд вписывался в характерный для «оси сопротивления» антиамериканский нарратив, очень многое в этом плане прояснили ремарки, сделанные практически в день приезда Асада главой МИД Ирана Хосейном Амиром Абдоллахияном.
Выступая на совместной пресс-конференции c польским коллегой Збигневом Рау, министр иностранных дел Исламской Республики заявил, что Тегеран «против войны в Украине, точно так же, как против войн в Йемене, Афганистане, Сирии, Ираке и в любой части мира». Высказывания были быстро подхвачены мейнстримными западными медиа в качестве доказательства растущей обеспокоенности иранского руководства тем, по какой траектории может пойти дальше начатый в феврале вооруженный конфликт в Восточной Европе.
В этом плане необъявленная поездка в Иран дала режиму Башара Асада шанс абстрагироваться от безапелляционной жесткости российской повестки и, вероятно, продемонстрировать Москве, в чью сторону может качнуться маятник его симпатий в случае, если та сократит некоторые линии помощи на фоне своей очевидной сконцентрированности на украинском досье. Несмотря на видимую общность, Россию и Иран уже долгое время считают конкурентами в вопросе установления военных и экономических зон влияния в Сирии.
Вопрос неразрывных связей с иранской теократией традиционно делает баасистское руководство крайне уязвимым, особенно перед «тактикой превентивной обороны» соседнего Израиля, но в то же время обеспечивает ему безграничные возможности по вытягиванию экономико-дипломатических уступок из тех стран, которые сохраняют с ним прагматичные контакты и деликатно добиваются сокращения иранского влияния.
В конце мая делегатам от режима и оппозиции в восьмой раз предстоит собраться на переговоры в рамках Конституционного комитета, и сейчас для Дамаска наступило идеальное время добиваться каких-либо новых преференций от России, чья дипломатия видит в идее комитета средство камуфлирования пробелов политического процесса.
Отдельно поездка в Иран обеспечила Асаду шанс напомнить о своих запросах арабскому миру. Как замечает эксперт Объединенного королевского института по исследованию вопросов безопасности и обороны Самуэль Рамани, визит будет встречен с тревогой теми региональными столицами, которые рассчитывают на нормализацию отношений с Дамаском, однако именно он открывает новые возможности. «Объединенные Арабские Эмираты, вероятно, будут ухаживать за Сирией, и у Лиги арабских государств может возникнуть соблазн заняться ее восстановлением, чтобы уменьшить зависимость от Ирана», — подытожил он.
