Народная статья, пока для мусульман, далее — везде
То, что происходит в России с верующими мусульманами, можно было бы смело назвать геноцидом. Их судьбы ломают, детей оставляют сиротами, тех, кого не убивают сразу, отправляют на мучительные сроки в колонии. Большинство из этих людей не имеют никакого отношения к преступлениям, но судам это неинтересно.
Приговор, вынесенный еще до начала следствия сотрудниками ФСБ, лишь проходит свой медленный, жестокий и бесперспективный для юридической борьбы следственно-судебный конвейер, полный мифотворчества, выдерживающий любую аргументацию, противоречия и аргументы защиты.
Приговоры, особенно в военных судах, выносятся с полной уверенностью в том, что никто не подвергнет этот вердикт сомнению и никаких последствий для судьи не будет, даже если он, вынося заведомо противозаконное решение, совершил гораздо большее преступление, чем человек, «казнь» которого он осуществляет.
10 декабря Второй Западный окружной военный суд вынес приговор Алихану Аджаматову по обвинению в организации финансирования терроризма. Он приговорен к 17 годам лишения свободы. Первые четыре года он проведет в тюрьме закрытого режима (это самый строгий режим заключения в России, в одиночной камере), последующие годы — в тюрьме строгого режима.
Вина твоя лишь в том, что хочется нам кушать
Защита Аджаматова называет приговор беспрецедентно жестоким, демонстрирующим полное отсутствие правосудия в военных судах в России.
«Это какое-то уничтожение людей, совершенно непонятно, что происходит…», — заявил TRT на русском адвокат Умалат Сайгитов.
До суда в обвинительном заключении дошли 10 эпизодов, в семи из них речь идет о входящих переводах на карты Аджаматова, которые он, по версии следствия, аккумулировал, а затем отправил то ли троим контрагентам, находящимся в Сирии, то ли разыскиваемым по террористическим статьям.
«Ни по одному эпизоду следствием не было приведено доказательств, одни предположения, со стороны же защиты была проведена масштабная работа, по многим эпизодам невиновность была видна на 1000 %, не было никакой возможности выносить обвинительный приговор. В голове не укладывается, как у них это получилось? Что вообще происходит с правосудием в военных судах?», — задается вопросом адвокат.
Он отметил, что защита намерена пройти все инстанции на национальном и международном уровне и будет добиваться отмены незаконного приговора и привлечения максимального общественного внимания к происходящему в судебной системе страны, поскольку ситуация отсутствия права как такового приобретает необратимо репрессивный характер.
«Людей, которые отправляли деньги Аджаматову, следствие даже не хотело допрашивать, они являются участниками события преступления, они отправляли Аджаматову деньги «на терроризм, а он дальше», так утверждает следствие. Но при этом они отказывались допрашивать их на том основании, что «они за территорией РФ». Но некоторые из них были найдены стороной защиты, мы ходатайствовали об их допросе, люди были допрошены, объяснили, что происходит, представили переписку, что были взаимные обязательства, в связи с чем происходили переводы, тем не менее обвинение устояло», — говорит адвокат.
Адвокат отмечает, что подобные неправосудные приговоры расширяют возможности незаконного уголовного преследования людей в геометрической прогрессии, поскольку дают возможность спецслужбам обвинить в финансировании терроризма любого человека, переводившего деньги осужденному.
«В тюрьме говорят, что «десять лет строгого — это дорога в один конец». У нас же четыре года тюрьмы (особый, крытый режим), 10 лет строгого… У системы есть задача жестко бороться с терроризмом на территории РФ, но система бездумна, задача поставлена таким образом, так сформулирована, что должно быть больше по статистике выявляемых, больше осужденных за эти преступления, и т.д. Это уничтожение людей», — сказал Сайгитов.
Конвейерное судопроизводство
Российские журналисты, адвокаты и правозащитники, следящие за судебной практикой по обвинениям в финансировании терроризма, могут с уверенностью сказать, что все эти дела «шиты одними и теми же нитками». Сходство в них столь разительно, что они явно либо написаны по одной методичке, либо скопированы с одних и тех же шаблонов, циркулирующих в соответствующих силовых структурах.
Иногда грамматические, фактологические и стилистические ошибки мигрируют из одного дела в другое. Этот процесс принял столь обыденное и безразличное для следователей течение, что они не считают необходимым хотя бы перечитывать плоды своего творчества.
Как правило, во всех этих делах присутствует преамбула из Википедии, погружающая суд в ликбез о происхождении террористической организации ИГ и ей подобных. Доходит до абсурда, когда следствие путает все на свете, особенно хронологию происхождения этих организаций. Иногда человека обвиняют в членстве в организации, которая появилась лишь через несколько лет после вменяемого ему эпизода. Или в причастности к двум противоборствующим друг с другом организациям.
Еще одной неотъемлемой частью всех этих обвинительных заключений является наличие одних и тех же свидетелей обвинения, как скрытых, показания которых не имеют никаких отличий от слова совсем, так и реальных людей, проходящих под своими именами, при этом находящихся все до единого в руках следователей ФСБ, отбывая наказание по аналогичным обвинениям в российских колониях.
Самый известный случай — с бухгалтером фонда «Живое сердце» (собирает деньги на рытье колодцев в Африке) Анной Папушиной, являющейся фигуранткой сотен уголовных дел, включающих в себя огромные временные интервалы, сотни имен и фамилий, тысячи финансовых данных, которые Папушина «помнит наизусть», но лишь исключительно на стадии досудебного следствия, и обвинение предлагает верить этому на слово.
Именно на лживых показаниях госпожи Папушиной был вынесен обвинительный приговор в отношении 28-летнего уроженца Северной Осетии Георгия Гуева. Проходит она в качестве свидетеля обвинения и по делу журналиста «Черновика» Абдулмумина Гаджиева, предпринимателя Кемала Тамбиева, филантропа Абубакара Ризванова.
Проходила она в качестве свидетеля обвинения и в деле жителя Калининграда Хаяури, которого 13 августа суд приговорил к 6 годам лишения свободы. На решение суда ожидаемо не повлияло даже то, что Анна Папушина впервые в суде отказалась от своих показаний, данных на стадии следствия, заявив о пытках, угрозах и давлении со стороны сотрудников ФСБ, рассказал TRT на русском адвокат Умар Хаяури.
«В нашем деле она сообщила, что это было предметом ее досудебного соглашения. Сказала, что далее совесть не позволяет ей лгать, что она не может этого всего вынести», — сообщал адвокат.
Папушиной в деле Аджаматова не было, однако все обвинение под копирку строится точно на таких же показаниях: «Не помним когда, где и при каких обстоятельствах, но точно знаем, что деньги он получил и направил на финансирование терроризма».
Следствие в обвинении пошло еще дальше, заявив в качестве аргументации, что не может предоставить данные переводов террористам, совершенных Аджаматовым, поскольку за требуемый период времени банк не смог предоставить соответствующие выписки, так как срок хранения подобной информации составляет всего лишь пять лет. На деле это звучит так: «Мамой клянусь, что так было». Но страшнее всего, что такая «клятва» российский военный суд устроила.
«Ни Гуев, ни Аджаматов и рядом не проходили с экстремизмом, но итог нам всем известен. Надежда [на пересмотр дел] мизерная, нам надо пройти кассацию, чтобы идти в Европейский и Конституционный суды. Конституция — закон прямого действия. Необходимо ставить вопрос законности применения тех или иных норм», — заявил адвокат Умалат Сайгитов.
В настоящее время Алихан Аджаматов находится в СИЗО №1 (Матросская тишина).
Защита намерена обжаловать приговор, как только получит на руки мотивированное решение суда.
«Они истребляют людей»
Приговор Аджаматову ожидаемо с недоумением был воспринят его родными и близкими. Несмотря на то, что общество продолжает бояться открыто поддерживать обвиняемых в терроризме даже по сфабрикованным делам, люди продолжают сохранять надежду на то, что, как и прежде, незначительный срок по таким обвинениям сам по себе будет свидетельством невиновности человека.
Однако условные сроки или совсем незначительные, какие суды выносили до 2010 года, ушли в прошлое. Сейчас все это больше напоминает инквизицию, узаконенную казнь, говорят собеседники TRT на русском.
«После украинских событий безумные сроки начали давать людям, которые вполне спокойно жили до присоединения Крыма. Это последователи партии Хизб-ут-Тахрир. В Украине она вполне легальна, а в России признана экстремистской организацией. Людям дают по 20 лет строго режима за мечты о халифате за чаем на кухне. До и после них было множество конвейерных дел в регионах России, на Северном Кавказе, Татарстане, на Севере, где людей обвиняли в членствах в каких-то неведанных организациях и им также давали от 10 до 20 лет. Затем как экстремистов стали преследовать Свидетелей Иеговы, но им пока не дают такие сроки. И совсем из последних трендов — это преследование сторонников Алексея Навального», — рассказывает TRT на русском адвокат из северо-кавказской республики, пожелавшая не называть своего имени.
По мнению адвоката, преследование россиян по обвинению в финансировании терроризма приобретает пугающие масштабы.
«Это особо тяжкое преступление. Защищаться от подобных обвинений в российских судах невозможно. Приговор выносится еще до того, как материалы попадают к следователю. Это обыкновенное истребление людей, и в первую очередь речь идет о мусульманах России. Удивительно, что для государства совершенно не имеет значения, радикальный это человек или нет, действительно ли он имеет отношение к терроризму и какая необходимость ломать его судьбу?», — заключает собеседница.
Друзья Аджаматова также поражены приговором.
«Я знаю Алихана с 2006 года. Мы даже жили на параллельных улицах в Москве. Бывал у них в гостях. Семья исключительно интеллигентная. Будучи студентом-медиком, Алихан имел приятельские отношения с людьми разных национальностей. Никогда не замечал за ним сектантских наклонностей. Не помню за ним даже проявления юношеского максимализма. Все близкие и друзья Алихана в шоке от срока. Все мы для себя ищем логическое объяснение этому необъяснимо жестокому приговору, но не можем найти», — рассказал в комментарии TRT на русском друг Аджаматова по имени Мурад.
Он также отметил абсурдность обвинения Аджаматову.
«Что касается практической «поддержки» и «финансирования» терроризма, то он не был глупым и наивным, чтобы иметь дело с сомнительными личностями. Будучи врачом, он занимался бизнесом и не понаслышке знал дисциплину финансово-денежных операций. И те эпизоды, которые ему «шьют», ничем, кроме как богатой фантазией следователя объяснить нельзя. Не знаю, как финансируются запрещенные организации, но определенно не через Сбербанк России», — полагает Мурад.
Он отметил, что Аджаматов является многодетным отцом несовершеннолетних детей, «судьба которых в одночасье изменилась после вынесенного приговора».
«Знаю его старшего сына, такой живой, добрый мальчик. И представьте, с каким грузом он будет жить? И может увидеть отца на свободе только уже взрослым, состоявшимся мужчиной, у которого у самого уже будут дети. У меня не укладывается это в голове», — заключил собеседник.
