В середине августа в сети появились несколько роликов, на которых пожилая женщина пытается удержать дверь в купе поезда, пока с другой стороны ее выбивают ломом. На заднем фоне кричат дети. Эта женщина – 71-летняя Екатерина Садулаева, свекровь Алены Сухих. В тот день она планировала увезти внуков к родственникам в Грозный, но ей препятствовали силовики.
«Теперь о вас знает ФСБ»
Эта история началась 13 лет назад. 20-летняя Алена Сухих жила с родителями в Ростове-на-Дону, работала в детском саду за 5 тысяч рублей в месяц и мечтала изменить свою жизнь.
Тогда в городе популяризировали различные религиозные течения – от ислама до Свидетелей Иеговы и церкви Святого Евангелия. Алена заинтересовалась мусульманской религией. Она искала информацию в интернете, ходила в мечеть на уроки имама. Вскоре она решила принять ислам – надела платок, начала молиться. Алена говорит, родители не обрадовались, но и не стали ее отговаривать.
– Первым делом я помню, когда мы пришли на один урок [в мечеть], там были другие женщины тоже, имам сказал: «Видите эти камеры, теперь о вас знает ФСБ». В мечети были установлены камеры наблюдения. И правда, ФСБ не заставило себя ждать. Буквально через месяц прямо ко мне домой явился сотрудник. Это был их первый визит. Для меня это выглядело немного странно. Казалось бы, ФСБ – такая спецслужба, и пришла к человеку, который принял ислам, – вспоминает Алена Сухих.
Сотрудник ростовской ФСБ представился Игорем. Он спрашивал, зачем девушка приняла ислам, почему ходит в мечеть. Алена отвечала, что просто интересуется религией. После этого Игорь возвращался еще несколько раз. Его вопросы не менялись.
«Ошибка природы»
Примерно через полгода девушка познакомилась во «ВКонтакте» со своим будущим мужем – Марком Шевчуком. Они «встретились» в комментариях под постом в одной из групп про ислам. Позже начали личную переписку. Марк сразу сообщил Алене, что хочет найти себе жену. Через несколько месяцев он прилетел в Ростов-на-Дону.
– Он жил на тот момент в Египте с мамой и братом. Его мама продала квартиру в Челябинске и купила жилье в курортном городе Кургаде. В Ростов он тоже приехал со своей мамой – чтобы я с ней познакомилась. Я переживала. Они сняли квартиру, мы познакомились лично, встречались, ходили в мечеть – он тоже был мусульманином. В той же мечети мы поженились. После этого его мама поехала к родственникам в Челябинск, а мы с ним поехали в Москву, чтобы улететь в Каир, – говорит Алена.
По дороге в Москву она впервые столкнулась с насилием со стороны полицейских. Это был март 2010 года. За день до их выезда из Ростова в московском метро две смертницы привели в действие бомбы. Взрывы произошли на станциях «Лубянка» и «Парк культуры». В результате 41 человек погиб, еще 88 получили ранения.
Алена и Марк ехали в Москву на автобусе. Они планировали провести пару дней с родственниками и после этого вылететь в Каир. На въезде в Бирюлево их автобус остановили. Водитель тогда сказал, что это нормальная ситуация – после терактов все междугородние рейсы тщательно досматривали. Алена в платке сразу привлекла внимание милиции.
– Сотрудники с собаками затолкали нас в свою машину и повезли в отдел. Мы спрашивали, что случилось, в чем дело, но нам ничего не говорили. Обещали объяснить в отделе. Когда нас привезли, там начался какой-то полнейший ужас. Эти люди стали сдирать платок с моей головы, оскорбляли нас: «Ошибка природы!», матом ругали. Нас разделили, мужа отправили в одну сторону, меня – в другую. Задирали мне рукава на кофте, кричали: «Да ты наркоманка, покажи свои вены», «Чудовище». Я столько оскорблений просто никогда не слышала в своей жизни, для меня это был шок. Я плакала и не понимала, что происходит, – говорит Алена.
В отдел вызвали сотрудника ФСБ. Он проводил беседу и с ней, и с мужем. У Алены спрашивали, зачем она уезжает, высказывали подозрения по поводу отсутствия штампа в паспорте. Вечером того же дня обоих отпустили. Тогда Марк рассказал ей, что его просто избили. Они улетели в Каир на следующее утро.
Возвращение в теракт
Жизнь в Египте казалась Алене безмятежной. Все претензии полицейских, визиты спецслужб остались в прошлом. Она занималась бытом, параллельно шила на заказ и готовилась к рождению ребенка. Марк работал – экспортировал в Россию масло черного тмина. Но безмятежная жизнь длилась недолго.
В 2011 году в Египте началась «Арабская весна». Из-за массовых протестов местные полицейские досматривали на улице всех. Так, остановив Марка, они обнаружили, что у него просрочено разрешение на проживание. В тот же день его отвезли в аэропорт. По дороге он успел предупредить жену.
Алена тогда была беременной. Недолго думая, она собрала первые попавшиеся вещи и поехала в аэропорт за мужем. Уже в самолете они решили пожить у ее родителей в Ростове, родить там ребенка, а когда в Египте все стабилизируется, вернуться назад.
24 января 2011 года самолет, на борту которого были Алена и Марк, приземлился в аэропорту Домодедово. На паспортном контроле Марка увели на беседу, а Алена пошла забирать багаж. Когда она среди десятков людей искала свой чемодан, раздался взрыв, началась паника. В зале международных прилетов террорист-смертник взорвал бомбу. Погибли 37 человек, 170 получили различные травмы.
«Положили пакет с наркотиками в карман»
Алена не пострадала. Марк тоже. Его отпустили после того, как прогремел взрыв. Он нашел ее у багажной ленты. Около часа они не могли понять, где выход и куда идти. Когда удалось выйти на улицу, они решили сразу уехать в Ростов.
– Мы поехали к моим родителям, сняли там квартиру. Только мы приехали, опять начались какие-то допросы в ФСБ. Они постоянно приезжали. Спрашивали, как он жил в Египте, зачем он там жил, зачем он носит бороду, носит ли он нижнее белье под штанами, просто странный бред. Почему я хожу в платке. Они каждый раз спрашивали: «Где вы были, там каждый раз случается взрыв, это как-то странно, это вам не кажется?» Я отвечала: «Не кажется!» – вспоминает Алена.
Эти встречи заканчивались одним и тем же предложением Марку – работать на силовиков, выступать «засекреченным свидетелем» в различных уголовных делах. Он каждый раз отказывался.
Через полгода, 28 июня, Алена родила сына – Мансура. Роды начались раньше срока, у малыша были гипоксия и тазовое предлежание. Через 7 дней после его появления Марк пропал. Он поехал к родителям Алены, но до места так и не добрался. На следующее утро она узнала, что его задержали по подозрению в хранении наркотиков.
– У него экспертиза не показала наличие героина, и, в общем, сказали, что он распространением занимался. Позже он мне сказал, что ему плюнули в лицо, положили пакет с наркотиками в карман, закинули в машину на заднее сидение, где пол, заковали в наручники и привезли в полицию. Что они сделали первым делом – избили и сказали, чтобы он написал признательные показания. Он подписал. Его отвезли в СИЗО и все. С этого дня началась у меня только беготня. Адвоката одного нашли, заплатили ему деньги, он просто исчез. Пропал без вести. Потом второго адвоката нашли. Я ночами работала, шила одежду. Помогали мусульмане, собирали деньги на адвоката. Родители помогали ребенку, – говорит Алена.
Летом 2012 года Марка приговорили к пяти годам колонии. Отбывать наказание его отправили в Якутск. В 2013 году Алена решилась поехать за мужем. Она сняла комнату для себя и сына, нашла работу. В это время ребенок заболел – у него начался атопический дерматит. Днем Алена ходила с ребенком по врачам, а ночами шила на заказ.
«Искать в соцсетях мусульман»
Пытаясь избежать жизни с родителями и работы за 5 тысяч рублей в месяц, Алена оказалась в тысячах километров от дома, одна с болеющим ребенком на руках. После длительного свидания с мужем она забеременела во второй раз. Тогда Алена решила развестись и вернуться назад к родителям. Марк не был против – помочь жене из колонии он не мог. В тот день они виделись и общались в последний раз.
– Когда я вернулась к родителям, один раз ко мне приехал сотрудник ФСБ. Спрашивал, чего развелась, по какой причине. Он мне предложил работу – искать в соцсетях мусульман, которые занимаются сводничеством. Такие предложения уже поступали, когда Марка только посадили. Я отказалась. Мы по-мирному разошлись. Так меня никто не трогал, пока я была сама по себе. В 2015 году я родила девочку. Потом меня позвал замуж Тимур, мой нынешний муж, – говорит Алена.
С Тимуром она познакомилась через соседку по квартире в Якутске. Он работал таксистом и возил Алену в колонию к мужу. Когда она родила, он приехал в Ростов и предложил ей выйти за него. Алена согласилась. В феврале 2015 года, через месяц после родов, она вернулась с ним в Якутск.
Ее второго ребенка – девочку по имени Хафса – Тимур воспитывал как свою дочь. Позже у них родились еще двое детей – девочка София и мальчик Хаттаб. В Якутске Алена открыла свой сад для детей из мусульманских семей. Тимур занимался ремонтом бытовой техники.
«Приехали задерживать преступников»
– Муж дружил с ребятами-дагестанцами в Якутске, они говорили: «Нас на допрос вызывали ФСБшники и спрашивали про твою жену, кто такая. Откуда мы знаем, чужая жена». Неоднократно ему говорили, что спрашивали про меня. Я абсолютно не понимала, что опять происходит. Тогда я предложила Тимуру уехать. К тому же начали возбуждать массовые уголовные дела против мусульман. Знакомые рассказывали, что повально начали фабриковать дела, особенно за финансирование терроризма, каждого второго сажали, – говорит Алена.
С ними собиралась уехать и мама Тимура – Екатерина Садулаева. На следующий день после получения загранпаспортов, уже в мае 2021 года, к Алене в Якутске пришли силовики из Ростова-на-Дону. Одного из них Алена помнила по прошлым встречам. Мужчина представлялся ей Евгением.
– Я открываю дверь – стоит Евгений, опер, сопровождающий дело, с ними ОМОН – человек 20 с автоматами. Позор на всю улицу, соседи в шоке. Приехали задерживать преступников. Привезли мне постановление о возбуждении уголовного дела, что в 2013 году я перевела 2360 рублей на финансирование терроризма. Засекреченный свидетель дал показания, что я ему перевела эти деньги. Я сижу и думаю – что за бред, что вы несете, – говорит Алена.
Ее с младшим ребенком увезли в Ростов. Тимур с тремя детьми полетел следом. По дороге Алену расспрашивали про ее бывшего мужа и убеждали сказать, что это он заставил ее перевести деньги. Алена пыталась вспомнить, что с ней происходило в 2013 году — болеющий ребенок на руках, работа по ночам, постоянные расходы на врачей и лекарства.
– У меня денег никогда не было, мне самой помогать надо было, тут бы я еще помогала кому-то! – вспоминает Алена.
«Бесполезно что-то объяснять»
Дело возбудили по ч.1 ст.205.1 УК РФ – Содействие террористической деятельности. По этому обвинению Алене Сухих грозит до 15 лет колонии. По версии следствия, «не позднее 21 октября 2013 года» она познакомилась во «ВКонтакте» с неким человеком, который собирал деньги для членов ИГ в Сирии, и перевела на его банковскую карту 2360 рублей через мобильный банк. Этот человек проходит по делу как засекреченный свидетель под псевдонимом Денис. Он отбывает наказание за участие в вооруженном формировании.
В постановлении о возбуждении дела следователь отмечает, что террористической организацией ИГ признали лишь через год – в декабре 2014-го – после того, как Алена якобы перевела деньги. Кроме того, в документе не отмечается номер счета, с которого она сделала перевод и номер счета, на который он поступил.
– Я следователю пыталась сказать – у вас написано: «перевела с мобильного банка». Какого мобильного банка? У меня никогда такого телефона не было, чтобы у меня мобильный банк помещался. Учитывая, что у меня «Нокиа»-фонарик, какой мобильный банк. Он такой – значит по номеру 900 перевела. Было бесполезно что-то объяснять. Но сами про дело они у меня ничего не спрашивали. Все вопросы следователя на допросе были про Марка – откуда он, где он, что делал в Египте, на какие уроки ходил, сколько знает языков. Я спрашивала: «Причем здесь вообще он?» Я ничего о нем не знаю, мы не общаемся. Мне не отвечали на это, просто расспрашивали дальше, – говорит Алена.
«Надо просто сделать то, что следователь говорит»
Вначале она отказывалась подписывать признательные показания. Позже следователь вызвал сотрудника ФСБ по имени Евгений – того самого, с которым Алена встречалась ранее. Евгений пообещал, если Алена подпишет показания, она сможет вернуться домой, в противном случае ее увезут в СИЗО.
– Евгений говорил: «Я обещаю, голову на отсечение даю, ты не сядешь, надо просто сделать то, что следователь говорит. Он же не может тебя отпустить, а так ты призналась, значит ты хорошая, раскаиваешься, и он официально может тебя отпустить». Такой бред. Я сказала, что подпишу и они позвали адвоката. Когда я подписывала, следователь говорил, что все будет хорошо, мне не дадут реальный срок, дадут условку. И у адвокатши в этот момент, я обратила внимание, просто глаза полезли на лоб. Она так посмотрела очень странно. Когда мы вышли из этого отдела, она мне говорит: «Мне кажется, они тебя обманывают. Я просто знаю практику. Именно по этим делам специализируюсь. Никого не оправдывают», — рассказывает Алена.
После подписания признательных показаний ее, как и обещали, отпустили домой. По дороге она пыталась понять, почему следователь и сотрудник ФСБ интересовались ее бывшим мужем, почему решили предъявить обвинение ей. Уже дома она связалась с несколькими адвокатами и знакомыми семьи, которые работали в правоохранительной сфере. Они подтвердили ее опасения – на условный срок можно не надеяться, суд ей не поверит. Она решила, что ей нужно уехать из страны.
– Что было открыто, туда и поехала. Мы уехали с мужем и младшим сыном – он маленький, не может без меня. 1 июля нас уже не было в стране. Телефон я оставила дома. Старшие дети остались с моими родителями. Моя свекровь должна была их привезти 2 июля. У нее было разрешение на выезд с детьми. Оставалось забрать загранпаспорта и поехать в аэропорт. Но тут позвонил Евгений, – вспоминает Алена.
«Тебя посадят в детский дом, это как тюрьма»
Сначала он звонил на ее телефон, который она оставила у родителей в Ростове. Позже поехал к ее пожилой бабушке. Родители Алены к этому моменту забрали загранпаспорта детей в МФЦ и шли на набережную – есть мороженое. Там их встретили сотрудники полиции.
– Сотрудники полиции подошли к моим родителям и очень агрессивно стали себя вести. Они начали сходу: «Вы какое имеете право здесь ходить с детьми? Покажите документы». Родители показали свои паспорта. Они попросили показать документы детей. Родители передали им в руки. Сотрудники полиции взяли документы и положили их себе в чемодан. Мама начала спрашивать, что они устраивают, а они стали говорить моим детям: «Тебя посадят в детский дом, это как тюрьма. Ты никогда не увидишь своих родителей!» У сына случился приступ респираторный, он весь посинел. Они оставили номер телефона Евгения, сказали звонить ему, развернулись и уехали, доведя моих детей до истерики. Девочки плакали, Мансур задыхался. Родители в шоке вызвали скорую, — рассказывает Алена.
На следующий день домой к родителям Алены приехал Евгений и местный инспектор подразделения по делам несовершеннолетних. Тогда начались угрозы отобрать детей. Свекровь Алены, Екатерину Садулаеву, которая остановилась по соседству с родителями невестки, принудили написать заявление на получение опеки над детьми.
Затем полтора месяца 71-летняя бабушка детей пыталась получить опеку. Каждый раз ей говорили, что не хватает «еще одного заявления» или «справки», но полный пакет документов описать не могли.
– 18 августа у свекрови заканчивалась аренда жилья. У моих родителей она не могла остаться, там маленькая квартира. Ее родственники из Грозного предложили пожить с детьми у них. Свекровь решила, что так она сможет обезопасить детей от полицейских визитов и купила билеты на поезд. До этого Евгений ей говорил, что она не имеет права вывозить детей, и если вдруг захочет их увезти, станет преступницей. Он думал, что все документы на детей у него, но он не знал, что дома были еще свидетельства о рождении. Бабушка купила билеты до Грозного. Мама с папой вечером 18 августа только посадили их на поезд, как на вокзале появился Евгений в окружении полицейских, – рассказывает Алена.
Силовики пытались препятствовать отправлению поезда, но в итоге он тронулся вместе с ними. Екатерина Садулаева закрылась с детьми в купе. На ближайшей длительной остановке – на станции Кавказская – поезд встречали местные полицейские. В руках у них был лом.
«О каком правовом государстве может идти речь?»
Дверь в купе силовики решили просто сломать. Опубликованные в сети видео снимал старший сын Алены. На них его бабушка пытается удержать дверь, пока ее выламывают с другой стороны. В процессе ей повредили руку ломом.
– Начальник отдела ПДН по фамилии Рябоконь сказала, что написала о том, что я поранила руку, находясь в поезде, сама себе. Я не стала ничего говорить, все это подписала, мне было просто уже страшно, – вспоминает Екатерина Садулаева.
Бабушку и детей вывели из поезда и повели в отделение полиции. К часу ночи пожилую женщину и троих ее внуков привезли в Ростов-на-Дону. В три часа ночи детей забрали в приют в Таганроге – якобы в ближайший свободный. Екатерину Садулаеву отпустили только к семи утра. Днем она с родителями Алены поехала в приют.
– Когда мы приехали в приют, нам сказали, что дети хорошие, единственное – очень напуганные, у них стресс. Из отпуска скоро выйдет психолог, и она будет работать с ними. Мы попросим провести психологическую экспертизу состояния детей, – говорит Екатерина Садулаева.
Адвокат, представляющий Алену и ее детей, Исрафил Гададов подал жалобы в прокуратуру и в суд с требованием отменить постановление о помещении детей в приют. Решения по этим жалобам пока нет. Кроме того, он планирует обратиться с заявлением против силовиков в региональный СК.
– На основании какого должностного решения они начали выдворять бабушку детей с поезда? Она пояснила, что она едет с детьми в Грозный к родственникам. Несмотря на это, в отношении нее применили физическую силу, забрали детей и оформили в приют. Даже если Следственный комитет не найдет оснований для возбуждения дела, мы это решение обжалуем. Как при применении насилия, при получении детьми психологической травмы не возбуждать уголовное дело? Тогда о каком правовом государстве может идти речь? – комментирует адвокат Исрафил Гададов.
Он также намерен обжаловать постановление о возбуждении уголовного дела против Алены Сухих и обратить внимание суда на то, что девушка «оговорила себя под принуждением и психологическим воздействием».
– Что стоит за этим делом. Это сугубо мое мнение, я предполагаю. Во-первых, факт того, что русская приняла ислам. На это идет акцент. Они не хотят создавать такие прецеденты. Во-вторых, показать, что ведется борьба с терроризмом и экстремизмом. Вот они выявили очередное преступление. Сам этот засекреченный свидетель «Денис» был осужден в декабре 2014 года, еще до признания ИГИЛ террористической организацией. Раз есть приговор суда, значит и ее можно признать виновной, – считает адвокат.
Борьба с терроризмом?
История Алены не единственная в своем роде. В 2020 году уроженку Татарстана Юлию Гильфанову обвинили в финансировании терроризма. Девушка рассказывала журналистам, что ей вменяют несколько денежных переводов на банковские карты людей, связанных с террористическими организациями. Свою вину она отрицает. Чтобы избежать уголовного преследования, она уехала в Аргентину с тремя детьми и попросила там политическое убежище.
Ранее аналогичные дела в России силовики возбуждали против журналиста и преподавателя высшей математики в Дагестанском госуниверситете Абдулмумина Гаджиева, московского предпринимателя и руководителя благотворительного фонда Кемала Тамбиева, ведущего специалиста крупнейшей международной аудиторской компании Георгия Гуева. Все они отрицали свою вину и называли дела сфабрикованными.
