Кремль предпринимает попытки адаптироваться к новой военной ситуации в ряде провинций Афганистана, которые переживают усиленный натиск движения «Талибан». Пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков заявил 5 июля, что Москва обеспокоена развитием событий в Исламской Республике.
«После выхода американцев и их союзников из Афганистана развитие обстановки в этой стране является предметом нашей повышенной обеспокоенности. Мы очень внимательно наблюдаем и констатируем, что, к сожалению, происходит дестабилизация», – пояснил представитель российского лидера.
Песков поспешил уверить, что российская сторона не ведет переговоров с афганскими официальными властями по поводу отправки российского контингента, однако довольно уклончиво ответил на вопрос о перспективах развертывания дополнительных российских сил на афгано-таджикской границе.
«Насчет дополнительного контингента я вам сказать не могу. Конечно, по мере того, как будет развиваться ситуация, мы видим, к сожалению, что она развивается не лучшим образом. Соответственно, будут приниматься нашими военными, пограничниками необходимые решения», – отметил пресс-секретарь Владимира Путина.
Функционирующая на территории Таджикистана 201-я военная база – крупнейший военный объект России за рубежом. В мае этого года в ходе переговоров с президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном Путин объявил о ее укреплении, в связи с чем вопрос о переброске новых сил в Центральную Азию закономерен.
5 июля спецпредставитель российского президента по Афганистану Замир Кабулов заявил, что российские силы в Таджикистане пока что продолжают нести службу в штатном режиме. Интенсификация боевых действий в Исламской Республике повлияла пока что только на работу российских дипломатических представительств. Так, по словам Кабулова, консульство в Мазари-Шарифе временно прекратило свою работу.
Прозрачность границы
Тревожным звонком стало то, что за последние две недели афганские военнослужащие совершали вынужденный переход афгано-таджикской границы уже несколько раз. Пресс-центр Пограничных войск Таджикистана сообщил об очередном случае 5 июля. По его данным, свыше тысячи бойцов правительственных сил перешли на чужую территорию из-за сильного натиска талибов.
«Принимая во внимание принцип добрососедства и придерживаясь позиции невмешательства во внутренние дела Афганистана, военнослужащим было разрешено перейти на таджикскую территорию», – говорится в заявлении пресс-центра Пограничных войск.
Согласно этой информации, члены движения успели взять под тотальный контроль уезды Хохон, Шикай, Нусай, Мохимай, Шугнон и Султон Ишкашим в северной афганской провинции Бадахшан.
Подобная ситуация стала предметом телефонного разговора между Рахмоном и его коллегой из Узбекистана Шавкатом Мирзиёевым. «В ходе беседы в центре внимания сторон были вопросы обеспечения региональной безопасности. В этой связи президенты обсудили тревожную ситуацию, которая складывается сегодня в соседнем Афганистане, в особенности в его северных и северо-восточных провинциях, по периметру которых проходит линия государственной границы двух стран с Афганистаном», – говорится в сообщении пресс-службы таджикского лидера.
Уточняется, что Рахмон проинформировал коллегу о новых фактах «вынужденного перехода линии государственной границы военнослужащими правительственных сил Афганистана».
Жажда реванша
Такая ситуация не может не ставить дилемму о вводе войск перед РФ, до которой долетает эхо событий в Центральной Азии. По данным Wall Street Journal, в 2018 году Москва пыталась воздействовать на официальный Кабул, чтобы тот дал добро на российские авиаудары по целям в северной провинции Джаузджан.
Свое стремление российская сторона объясняла необходимостью борьбы с группировкой «Исламское государство». Одно из западных официальных лиц рассказало Wall Street Journal, что Москва «периодически спрашивала мнение афганского правительства насчет того, нуждается ли оно в поддержке и будет ли принимать помощь российских военных» в решении проблем вокруг ИГ, особенно в Джаузджане. По словам источников газеты, запросы России регулярно отклонялись, но оставили неприятное впечатление у Кабула.
Несмотря на то, что российская сторона отрицает подобного рода интерес к активности в Афганистане, данные – даже на неофициальном уровне – хорошо иллюстрируют ее готовность следовать старым паттернам военной политики. Несмотря на то, что попытка «навести порядок» на афганской арене в прошлом веке оказалась фатальной для советского государства, чувство необходимости реванша не может не преследовать определенные круги российской элиты, преемницы советской номенклатуры.
Совокупность таких факторов, как уже налаженные контакты РФ с «Талибаном» и безапелляционное стремление США оставить Исламскую Республику из-за ее затратности может стать соблазном для той части российского истеблишмента, которая одержима идеей доказать Западу превосходство «русского мира». Правда, издержки такой авантюры могут оказаться слишком высоки.
