Во Франции усиливается политическое наступление против мусульманских практик в общественной сфере: сразу несколько правых инициатив — от законопроекта Лорана Вокье до исламофобского отчета Сената — выдвигают требования ужесточить ограничения для мусульманских семей и расширить государственные полномочия в борьбе с тем, что они называют «исламистской экспансией».

Законопроект Вокье: запрет хиджаба и ограничение религиозных практик несовершеннолетних

Глава фракции «Республиканцев» Лоран Вокье внес законопроект, который запрещает ношение хиджаба девочками до 18 лет в общественных местах. Он также предлагает прямо запретить родителям «разрешать или принуждать» несовершеннолетнюю дочь к ношению платка.

Вокье опирается на майский доклад МВД «Братья-мусульмане и политический ислам во Франции», критикуемый экспертами за обобщения и за то, что он смешивает консервативные религиозные практики с политическим активизмом. Депутат также цитирует последнее исследование Ifop от 18 ноября, согласно которому доля мусульманок до 25 лет, носящих платок, выросла до 45% — данные, которые вызвали резкую реакцию правозащитных организаций. При том, что даже в самом опросе Ifop лишь 2% респонденток заявили, что носят платок под давлением близких.

Ассоциации мусульман подали жалобы, заявив, что методология исследования «распространяет ненависть» и усиливает стигматизацию мусульман.

Для Вокье ношение платка несовершеннолетними — это «внушение юным девушкам представлений, несовместимых с французской культурой», в том числе «идеей о неполноценности женщины». Он представляет свои явно ксенофобские инициативы как меры защиты детей и свободы совести.

Секулярный апартеид

Параллельно группа из 29 сенаторов-республиканцев под руководством бывшего министра внутренних дел Франции Бруно Ретайо опубликовала наиболее радикальный за последние годы доклад о «росте исламистских сетей» в стране, который был подробно изложен в понедельник, 24 ноября в газете Le Figaro.

Сенаторы заявляют, что исламисты «укоренились» в ряде сфер общественной жизни — от школ и спортивных клубов до студенческого жилья, местных советов и ассоциаций. По их версии, речь идет не о культурных трениях, а о «скоординированной попытке создать параллельные нормы и обойти республиканскую власть».

В отчете говорится, что закон Макрона о «борьбе с сепаратизмом» 2021 года не остановил эти процессы, и что «местный институциональный исламизм» продолжает расширяться, воздействуя на жизнь кварталов через ассоциации, молодежные центры и структуры социального жилья.

Во многом нынешний «поход» против мусульманских практик стал продолжением курса, начатого еще до войны в Газе. В 2020–2021 годах власти добились роспуска Collectif contre l’islamophobie en France (CCIF) — ключевой структуры, документировавшей антимусульманские нападения.

Human Rights Watch и Европейская сеть против расизма (ENAR) тогда прямо предупреждали: под лозунгом борьбы с «исламистским сепаратизмом» государство де-факто наказывает тех, кто фиксирует дискриминацию мусульман, и подтачивает свободу объединений и вероисповедания.

Параллельно, по данным правозащитников, за 2018–2020 годы было закрыто 672 мечети, школы и ассоциации — почти всегда под предлогом «борьбы с экстремизмом». На этом уже сформированном фоне новый сенатский доклад выглядит не поворотом, а радикализацией давно проводимой институциональной линии.

Европейская сеть против расизма (ENAR) еще в 2021 году назвала французскую политику в отношении мусульман «исламофобской охотой на ведьм», построенной на конспирологии вокруг «Братьев-мусульман» и произвольном расширении понятия «исламизм».

Доклад предлагает 17 мер, среди которых: запрет хиджаба для несовершеннолетних, запрет поста для детей младше 16 лет, запрет на ношение платков матерям, сопровождающим школьников, строгая религиозная нейтральность в спорте, жесткое применение циркуляра о запрете абай в школах (циркуляр Атталя), ограничение религиозных требований в университетской инфраструктуре, усиленный контроль за иностранным финансированием мечетей и НПО, расширение возможностей государства по роспуску ассоциаций, ужесточение мер против принудительных браков, передача выдачи виз МВД и т.д.

Сенаторы представляют свои выводы как «программу законодательного перевооружения» против идеологии, которая, по их словам, «не признает никакой власти, кроме собственной».

Доклад резко контрастирует с более осторожной риторикой Эммануэля Макрона и его премьер-министра Себастьена Лекорню, которые многие годы описывали проблему в терминах «радикализации», «коммунитарных тенденций» и «зон напряжения». Республиканцы утверждают, что государство «уступало позиции», и обвиняют власть в том, что она свела проблему «исламизма» к вопросу коммуникации, а не стратегии.

Сенаторы заявляют, что за последние два десятилетия сформировались параллельные структуры влияния, которые сумели воспользоваться слабостями законодательства и нерешительностью государства.

Курс на госисламофобию

Когда объединить инициативу Вокье с сенатским докладом, складывается единая политическая линия: правые стремительно продвигают идею жесткого контроля над мусульманскими практиками и демонстративного расширения полномочий государства в сфере регулирования религии.

Эти предложения подаются как «защита республики» и «охрана несовершеннолетних», однако подобный курс ведет к стигматизации мусульман, ограничению религиозных свобод и институционализации исламофобии — при том, что ряд опорных исследований, на которые ссылаются правые, вызывает серьезные вопросы к методологии и объективности.

18 ноября французский институт Ifop опубликовал исследование о мусульманах во Франции, заявив о «реисламизации» и «росте симпатий к политическому исламу». В частности, утверждается, что «почти каждый второй мусульманин (46%) считает, что исламский закон должен применяться в стране проживания».

Исследование уже называют «исламофобским» и «заказным», а Ifop обвиняют в манипуляциях, разжигании страха и возможных связях с кампанией влияния, якобы финансируемой ОАЭ.

Эти выводы были тут же подхвачены правыми и ультраправыми политиками. Мари Ле Пен назвала цифры «пугающими», а министр внутренних дел Лоран Нуньес призвал к ужесточению мер против «проникновения политического ислама».

Однако опрос был резко раскритикован мусульманскими и правозащитными организациями. Ректор Большой мечети Парижа заявил, что религиозность превращается в «дискурс опасности», а президент Обсерватории по борьбе с исламофобией Абдаллах Зекри назвал его «исследованием, сшитым на заказ для подпитки страха».

«Молодых мусульман вновь выделяют как некоего «внутреннего врага», - заявил депутат от «Непокоренной Франции» Поль Ванье, а журналист Жан-Пьер Апати сравнил такие интерпретации с тем, «что говорили о евреях сто лет назад».

Критики не выдерживает ни методология, ни выводы. В выборке было всего 1005 человек, из них лишь 149 женщин в хиджабе. Тем не менее на этом основании Ifop сделал вывод, что 45% мусульманок в возрасте 18–24 лет носят платок.

Отдельный вопрос — то, как была сконструирована ключевая цифра в 46% «за шариат». IFOP объединил в одну категорию тех, кто считает, что исламское право должно применяться «полностью», и тех, кто допускает его «частичное применение в адаптации к законам страны проживания».

При этом само слово «шариат» в вопросах не фигурировало, речь шла лишь об «исламском праве». Понятия «исламизм», «салафизм», «Братья-мусульмане» респондентам не определяли вовсе, оставляя полную свободу для последующих политических интерпретаций.

В результате получился идеальный инструмент для разжигания страха: цифры, собранные из размытых категорий, подаются как «доказательство» того, что «половина мусульман мечтает о шариате во Франции».

Заказчик — журнал Écran de Veille, связанный с сетью Global Watch Analysis, фигурировавшей в расследованиях Mediapart и Libération о кампании дезинформации, якобы координируемой из ОАЭ через швейцарскую фирму Alp Services. Операция под названием Abu Dhabi Secrets, обошлась минимум в €5,7 млн и была направлена против мусульманских объединений, НПО и политиков во Франции.

Мусульманские советы Франции подали жалобу в прокуратуру, заявляя, что на фоне резкого роста антимусульманских инцидентов (+75% в 2025 году), такой опрос «нарушает принцип объективности» и «распространяет яд ненависти».

В своем анализе истоков такого подхода к исламу во Франции исследователь Дрорджтаунского университета Фарид Хафез показывает, что нынешняя политика Макрона началась «не с нуля» — это продолжение старой колониальной логики управления исламом.

«Французские правительства — и левые, и правые — пытались создавать различные «официальные структуры», чтобы организовывать, контролировать и «модернизировать» ислам во Франции… Структурно исламская политика во Франции всегда формировалась МВД, что само по себе демонстрирует парадигму секьюритизации на институциональном уровне... Понятие «исламистского сепаратизма» было введено как дискурсивный инструмент, который проявляется в законах и действиях МВД… Мусульман преследуют не за нарушение закона и не за насилие, а за попытки через демократическое участие влиять на общественную жизнь», - пишет исследователь в публикации «Криминализация мусульманских организаций в Европе: случай «политического ислама» в Австрии, Германии и Франции», опубликованной в «French Cultural Studies».

Он отмечает, что через такие структуры, как CORIF, затем CFCM и Фонд ислама Франции, государство пытается выстроить «французский» или «республиканский» ислам, лояльный республиканским ценностям и встроенный в повестку борьбы с «экстремизмом».

Первопричину такого подхода эксперт видит в том, что ислам во Франции изначально институционализирован как объект контроля МВД и инструмент секьюритизации, а не как обычная религия.

При Макроне эта линия усиливается и радикализируется в виде понятия «исламистский сепаратизм», когда он прямо объявляет цель: создать новую «структуру французского ислама», вести «борьбу мысли и веры», заняться «подготовкой имамов» и «борьбой с практиками ислама, создающими сегрегацию внутри республики», говорит Хафез.

К началу 2022 года создано более 100 структур по всей стране, следящих за «исламизмом и коммунитаризмом», а под скрытый контроль попали десятки тысяч мусульманских организаций и бизнесов, отмечает исследователь. При этом сотни мечетей, школ, ассоциаций были закрыты, десятки миллионов евро заморожены.

«Такие проявления религиозности, как отращивание бороды, молитва или усиление религиозности в Рамадан, были объявлены «слабыми сигналами» радикализации», - говорит он, поясняя, что сама видимая религиозность мусульман превращается в маркер угрозы, а не в норму свободы вероисповедания.

Ситуация во Франции доходит до такого абсурда, что, если мусульмане называют дискриминацию исламофобией – это уже само по себе трактуется, как форма «подстрекательства к ненависти», может быть использовано против них как «угроза республике», что, как отмечает автор, и привело к закрытию CCIF (Коллектив против исламофобии во Франции) — ключевой структуры, документировавшей исламофобию.

«Эти меры направлены на то, чтобы вытеснить мусульман из публичной сферы, подавить организованное мусульманское участие и заглушить критические голоса», - утверждает Хафез.

Отдельно эксперт анализирует роль «мозговых центров», например, как Института Монтень в институционализации исламофобии.

Доклад «Французский ислам возможен» продвигает идею, что нужен «французский ислам», финансируемый изнутри Франции, который будет выращивать «новых мужчин и женщин» из «молчаливого большинства мусульман».

Доклад «Фабрика исламизма» задает очень расплывчатое определение «исламизма», под которое легко подвести широкий спектр мусульманских акторов.

На основе таких текстов, пишет Хафез, создаются сенатские комиссии по «исламистской радикализации», задается дискурс о «салафизме», «исламо-левизме» и «сепаратизме», который позволяет объявлять подозрительными любые формы мусульманской и антирасистской мобилизации — от студенческих союзов до ассоциаций против расизма.

Точно также обстоят дела с опросом Ifop и докладом Ретайо: «научное»/экспертное поле подготавливает язык и рамки, в которых политики потом легко стигматизируют.

Антиисламский симбиоз

Почему рост градуса нетерпимости к мусульманам усиливается во французской политике именно сейчас? Помимо того, что традиционно все правые пытаются собрать максимальное количество голосов на всех уровнях выборов в стране, противопоставляя мусульман интересам общества, сейчас совершенно отчетливо вырисовывается круг заинтересованных сил, перед которыми стоят аналогичные задачи.

Французский правозащитник и аналитик Яссер Луати описывает этот механизм понятием islamodivertissement — «исламское отвлечение». Суть проста: «мусульманскую угрозу» выдвигают на первый план именно тогда, когда власть не хочет или не может говорить о бедности, неравенстве, кризисе публичных услуг и провале социальной политики. Чем ближе муниципальные и президентские выборы, тем удобнее раз за разом разыгрывать карту «безопасности» и «исламизма», подменяя структурные проблемы общества культурной паникой.

И помимо политиков, традиционно использующими исламофобию перед муниципальными выборами, предстоящими в марте 2026 года и президентской компанией, которая состоится в 2027 году, усиливается влияние иностранных и аффилированных с таковыми внутренних акторов.

Упомянутая выше операция Abu Dhabi Secrets, курируемая, как утверждалось в расследованиях из ОАЭ и связанная с властью в этой стране непосредственно через службу безопасности, преследовала ослабление влияния Катара, «Братьев мусульман» и ХАМАС в Европе.

По данным расследований Mediapart и European Investigative Collaborations (EIC), Alp Services на протяжении нескольких лет за деньги ОАЭ вела в Европе масштабную клеветническую кампанию против предполагаемых сторонников «Братьев-мусульман» и Катара. Операции включали слежку, фальсификацию данных, информационные атаки и давление на финансовые институты, что грубо нарушало права и свободы людей. Правозащитные организации требуют расследования и привлечения всех причастных к ответственности.

Соответствующий доклад, подготовленный Международным институтом по правам и развитию, имеющим специальный консультативный статус в ООН, был представлен на 54 сессии Совета по правам человека ООН в сентябре-октябре 2023 года.

Согласно документу, с 2017 по 2020 годы Alp Services передала властям ОАЭ списки более 1 000 человек и 400 организаций в 18 странах Европы, которых без доказательств связывали с «Братьями-мусульманами».

В списки вносились личные данные, люди фактически приравнивались к террористам (вплоть до «связей с Аль-Каидой»). Кампания носила кодовое название «Arnica»/«Crocus» и была сосредоточена на Катаре и «Братьях-мусульманах».

Руководил операцией основатель Alp Services Марио Бреро (77 лет), связующим звеном от ОАЭ был Али Саид Аль-Нейади, связанный со структурами национальной безопасности.

Alp Services получила за работу не менее 5,7 млн евро через эмиратскую структуру «Al Ariaf» (предположительно прикрытие спецслужб ОАЭ). Использовались поддельные аккаунты, фальшивые документы, правки Википедии, давление на банки с целью закрытия счетов.

Среди стран-мишеней особо выделяется Франция — существовал отдельный файл «Muslim Brotherhood in France» (191 имя, 125 организаций).

В эти списки попадали не только религиозные деятели или исламские ассоциации. По данным Mediapart и EIC, среди «подозреваемых» значились бывший кандидат в президенты Бенуа Амон, Национальный центр научных исследований (CNRS), леворадикальная партия La France Insoumise, независимое медиа Bondy Blog и другие структуры, никак не связанные с насилием.

Это показывает, что под удар попадали любые критики авторитарной политики в регионе или сторонники прав палестинцев, а ярлык «исламистского влияния» использовался как универсальное оружие для дискредитации.

В расследовании упоминается вовлеченность Израиля в контексте стратегий информационных и экономических атак. Пример жертвы — швейцарский бизнесмен Хазим Нада, пострадавший от финансового краха из-за этих операций.

Доклад ООН называет действия Alp Services грубым нарушением права на приватность, свободы выражения, свободы ассоциаций.

Международный институт по правам и развитию потребовал в ООН «немедленного прекращения деятельности Alp Services, независимого расследования в Швейцарии, привлечения виновных к ответственности за незаконную слежку, клевету и вмешательство».

В чем интерес Израиля?

После разрушительному удару по имиджу страны из-за геноцида в Газе, Израиль проиграл и медийную кампании по поддержанию и реабилитации своего имиджа. Миф об «единственной ближневосточной демократии в окружении враждебных террористов», на который все эти годы страна затрачивала колоссальный объем административных, финансовых, медийных и даже репрессивных ресурсов, полностью разрушен. И теперь уже стало очевидным, что сегодняшний режим в Израиле угрожает свободе и демократии не только у себя в стране, но и по всему миру.

У Израиля остаются достаточно серьезные политические активы, в первую очередь, в странах Запада, в которые инвестируются большие средства для поддержания лояльности и продвижения своих интересов. Существенное влияние Израиль имеет и в финансовых и академических кругах по всему миру, а также традиционно в крупнейших западных медиа.

Массовые протесты в западных вузах, митинги и демонстрации против геноцида в Газе, стихийно, а затем и организованно проводимые в городах по всему миру, и в первую очередь в Европе и США, существенно подорвали репутацию Израиля.

Режим Нетаньяху выдерживает сейчас давление по дипломатическим каналам, юридическое преследование в международных судах и столкнулся с крупнейшим в своей истории бойкотом потребителей, а также кинематографа, шоу-бизнеса.

В этой связи первостепенной задачей страны становится ослабление влияния пропалестинского активизма на принятие политических решений, экономических санкций, а также на решения о прекращении сотрудничества в сфере образования, в первую очередь в странах Запада.

Традиционный интерес Израиля в усилении исламофобии по всему миру еще более необходим режиму апартеида. И если это уже не работает для поддержания тезиса «мы спасаем вас от исламского терроризма», то хотя бы для ослабления давления пропалестинских активистов на западных политиков, вынужденных принимать антиизраильские решения.

Европейский доклад об исламофобии 2023 года фиксирует: атаки Израиля на Газу после 7 октября 2023 года сопровождаются заметным ростом исламофобии в Западной Европе — в том числе во Франции, Швейцарии, Австрии, Боснии и других странах.

Французская глава того же доклада, подготовленная исследовательницей Кавтар Наджиб, описывает происходящее как постепенную «институционализацию анти-мусульманских настроений» — от школьных запретов до давления на ассоциации и мечети.

Французский политолог Франсуа Бюрга еще раньше говорил о «формировании режима институциональной сегрегации», в котором мусульмане юридически остаются равными гражданами, но фактически сталкиваются с особым режимом подозрения и контроля. Новый пакет инициатив Вокье и Ретайо органично вписывается в эту тенденцию, переводя ее в еще более жесткий правовой регистр.

В разделе про Францию подчеркивается, что официально про-израильная позиция Парижа усилила расизм на институциональном уровне: от запретов на символику Палестины до давления на студентские и правозащитные организации.

Осенью 2023 года МВД Франции рассылало префектам инструкции запрещать все про-палестинские демонстрации, мотивируя это рисками «нарушения общественного порядка»; высший административный суд затем потребовал принимать решения в каждом конкретном случае, но общий репрессивный тренд не изменился.

В 2025 году правительство распускает про-палестинскую ассоциацию Urgence Palestine, обвиняя ее в «оправдании вооруженной борьбы». Организация и ее юристы говорят о политически мотивированной расправе и части широкой про-израильской кампании подавления солидарности с Газой.

Фактически критика Израиля и поддержка Палестины все чаще маркируются как «экстремизм», что автоматически бьет по мусульманским и арабским общинам.

Анти-исламская повестка в Европе

Abu Dhabi Secrets и связанные материалы Mediapart/EIC показывают системную стратегию ОАЭ: найм частной разведки Alp Services; составление нелегальных «черных списков»; кампании в прессе против Катара и структур, связываемых с политическим исламом; влияние на европейских политиков, включая представителей французского Национального фронта (Rassemblement National).

Вопрос об Alp Services и ОАЭ помимо Доклада в Генассамблее ООН был поднят и в Европарламенте: депутаты заявляли о незаконном шпионаже против граждан ЕС и манипуляции общественным мнением.

В Европейском докладе об исламофобии за 2023 год (блок по Австрии) отдельно отмечается, что ОАЭ были вовлечены в финансирование анти-мусульманских структур, что вписывается в общую линию правительства Абу-Даби против политического ислама и «Братьев-мусульман».

На уровне документации это уже не теория заговора, а описанная в расследованиях и официальных документах реальная инфраструктура влияния.

Нормализация с Израилем и общий враг – политический ислам

Авраамовы соглашения 2020 года между Израилем и ОАЭ, Бахрейном, а затем Марокко и Суданом формализуют давние негласные связи и закрепляют общий список угроз: Иран, политический ислам, «Братья-мусульмане», ХАМАС.

Исследователи, например, директор программы по Ближнему Востоку и Северной Африке «Chatham House» Санам Вакиль описывают это как «схожесть угроз», при которой Эмираты и Израиль выстраивают совместные нарративы против исламских движений; эти нарративы затем экспортируются через лоббизм, мозговые центры и медиа.

Это не значит, что ОАЭ и израильские структуры совместно диктуют французской политике законы, но создается благоприятная среда, где правые и часть госструктур фактически стирают границу между обычной мусульманской идентичностью и «радикализмом», превращая любую религиозность в повод для подозрений в экстремизме и обвинений в терроризме.

Мы также видим, как любая поддержка Палестины формализуется в подозрения в антисемитизме, а мусульманские и пропалестинские организации оказываются под двойным давлением — внутренним (французское государство и правые) и внешним (кампании ОАЭ, про-израильские сети).

Французские сети Израиля

В 2020 году лидеры еврейских общин Франции (включая представителей CRIF - представительный совет еврейских организаций Франции) поддержали план Макрона по борьбе с «исламистским сепаратизмом», который, среди прочего, ограничивает исламские НПО и программы домашнего обучения.

Исследователи исламофобии, например, австрийский политолог, исследователь Джорджтаунского университета Фарид Хафез и профессор, редактор Европейского доклада об исламофобии Энес Байраклы отмечают, что в ряде стран Европы борьба с антисемитизмом стала использоваться как предлог для репрессий против про-палестинских голосов и мусульманских организаций.

После 7 октября 2023 года французские власти, прикрываясь борьбой с антисемитизмом, усилили преследование про-палестинских акций и организаций — от запретов митингов до роспуска НПО.

Мы видим, как про-израильские сети (включая CRIF и другие лоббистские структуры) и эмиратские кампании не обязательно координируются напрямую, но их интересы и нарративы во многом пересекаются: демонизация политического ислама, стигматизация мусульманских организаций, криминализация палестинской солидарности.

Нормализация между ОАЭ и Израилем через Авраамовы соглашения очерчивает круг общих врагов, где в роли главной угрозы обозначается политический ислам, что создает фон, в котором репрессивные меры против мусульманских и пропалестинских структур во Франции оказываются политически «легитимными» в глазах части элит.

Давление на мусульманские организации и про-палестинских активистов в Европе, а в нашем случае во Франции, становится частью системной стратегии Израиля по подавлению голосов, выступающих против израильского варварства в Газе и на всех оккупированных территориях Палестины.

И в этой стратегии инструментарий не велик. Информационно Израиль проиграл эту битву, даже несмотря на то, что во всех мировых медиа даже сейчас превалируют про-израильские нарративы, а любые демарши в индустрии жестоко и репрессивно караются увольнениями с культурой отмены. Потому целью израильского режима является создание в Европе таких условий, когда любая критика и протестность будут жестоко подавляться репрессиями, как индивидуальными, так и через закрытие и запрет организаций, приравнивание всех несогласных к антисемитам, экстремистам и террористам, лишение финансирования, блокировку эфиров, удаление аккаунтов в соцсетях.

Проще говоря, всем тем, кто критикует Израиль и его действия нужно создать столько проблем, чтобы они утонули в их решении, забыв о Палестине. 17 репрессивных пунктов доклада французских сенаторов во главе с бывшим главой МВД Бруно Ретайо именно об этом, во всех этих действиях совершенно очевидны бенефициары.

Если разложить происходящее по уровням, виден связанный контур. На первом плане — само французское государство, последовательно наращивающее особый режим контроля за мусульманами: от закона о «сепаратизме», роспуска CCIF и Urgence Palestine до уголовного преследования пропалестинских активистов.

На втором — правая и ультраправая оппозиция, которая использует каждый опрос и каждый доклад, чтобы проталкивать запреты хиджаба, поста, религиозных практик и миграции.

На третьем — зависимые от заказов институты опросов и «аналитические» медиа, вроде IFOP и Écran de Veille, производящие «научные» аргументы в пользу ужесточений.

На четвертом — внешние акторы, прежде всего ОАЭ и про-израильские сети, чьи кампании против «политического ислама» и пропалестинских голосов были подробно описаны в Abu Dhabi Secrets, документах ООН и Европарламента.

Все эти игроки не обязательно координируют действия напрямую, но их интересы сходятся в одной точке: сузить политическое и социальное пространство для мусульман и тех, кто выступает против оккупации Палестины.

Трезвые голоса

В открытом письме, адресованном председателю Сената Жерару Ларше, несколько лидеров мусульман Франции, Бассиру Камара из Ассоциации по защите от дискриминации и антимусульманских актов, Мохамед ульд Керруби, представляющий Совет мусульманских учреждений Ивелина, и Карим Бенейсса из Объединения мусульманских ассоциаций Валь-де-Марн, осуждают «политическую инструментализацию их культурной практики».

«В последние годы, и особенно интенсивно в последние месяцы, публичная сфера была перенасыщена потоком сенсационных публикаций, неточных сообщений, откровенно предвзятых расследований и урезанных опросов», — говорят они, предупреждая, что такая атмосфера порождает страх перед другими и ослабляет национальную сплоченность французского общества.

«Это серьезно подрывает наши республиканские принципы», - приводит цитату из обращения государственное издание Publicsenat, освещающее работу Сената Франции.

С критикой доклада «Республиканцев» во главе с Бруно Ретайо выступили и левые политические силы в Сенате, назвав эти заявления «ошеломляющими».

«Он ошеломляет по двум причинам. Все в этом отчете направлено на то, чтобы сделать мусульман козлами отпущения, врагами из пятой колонны, на которых возлагают всю вину за все беды нашего общества. А выдвинутые предложения просто абсурдны. Как можно запретить несовершеннолетним поститься? Заставить их пить и есть? Сегодня я был в парижском районе Гутт-д'Ор, и жители были шокированы этим докладом, в котором так явно проявляются «двойные стандарты». Почему в этой стране проблематичен Рамадан, а пост — нет?», — спрашивает кандидат в мэры Парижа, сенатор Ян Броссат.

Броссат заявляет, что весь доклад Ретайо – это «квинтэссенция навязчивых идей крайне правых, перенятых бывшими правыми «республиканцами». Он от начала до конца пронизан уравнением ислам = исламизм = терроризм».

Сами авторы доклада игнорируют противоречие с принципом светскости в других вопросах — например, когда правые мэры устанавливают рождественские вертепы в госучреждениях.

Правозащитные и академические круги также раскритиковали правительственный опрос об антисемитизме в университетах из-за навязчивых, неанонимных и политически чувствительных вопросов, которые, по мнению профсоюзов, являются «незаконным опросом государственных служащих руководящими органами относительно их политических и религиозных убеждений».

Председатель парламентской фракции LFI в Национальном собрании Матильда Пано обвинила авторов доклада во главе с бывшим министром внутренних дел в исламофобии.

«Это говорит его [Бруно Ритайо] исламофобия. Хватит этих постоянных нападок на мусульман, и особенно на мусульманок в этой стране», - цитирует ее французское издание L’Humanité.

Эксперты по конституционному праву заявили, что эта инициатива противоречит основному закону. Анн-Шарлен Беззина подчеркнула, что подобная мера «не имеет никаких шансов быть соответствующей Конституции», так как нарушает «принцип свободы вероисповедания».

Вместо борьбы с насилием — борьба с видимостью ислама

То, что сегодня происходит во Франции, подается как защита республики, прав женщин и светского государства. Но по факту законодатели и их внешние союзники бьют не по насилию и не по реальным сетям радикалов, а по самой видимости ислама в публичном пространстве и по тем, кто осмеливается поддерживать Палестину.

Запреты платков, поста, абай и ассоциаций, опросы с заранее заданным результатом, «черные списки» и кампании дискредитации — все это элементы одной архитектуры, в которой мусульманину и про-палестинскому активисту отводится роль вечного подозреваемого.

Франция долго любила рассказывать о себе как о колыбели прав человека. Сегодня перед ней стоит куда более простое и честное испытание: готова ли она применять собственные принципы — свободу совести, равенство, светскость — ко всем своим гражданам, включая мусульман, или же эти принципы так и останутся красивыми словами на фасаде, за которым будут выстраиваться все новые и новые формы «законной» дискриминации.