2 сентября 2016 года власти Узбекистана объявили о смерти Ислама Каримова, который был главой республики с момента обретения ею независимости в 1991 году. Для многих правление Каримова, с одной стороны, символизировалось стабильностью и спокойствием, с другой – закрытостью и излишней зарегулированностью.
Спустя несколько дней после смерти Каримова Шавкат Мирзиёев, исполнявший обязанности премьер-министра, стал исполняющим обязанности президента, а в декабре 2016 года был избран президентом. В этом году заканчивается его первый президентский срок, попробуем разобраться, как изменился Узбекистан за эти четыре года.
Так называемая «узбекская модель» экономического развития, столь превозносимая предыдущим президентом, фактически была модифицированной версией советского Узбекистана. Национальная экономика, включая компании с иностранными инвестициями, всецело зависела от государства, делая страну максимально непривлекательной для интеграции в мировую экономику.
Несмотря на то, что еще Каримов планировал либерализацию экономики и даже начал осуществлять определенные мероприятия по переходу к рыночной экономике, существенного продвижения достичь не удалось. В связи с чем в тех отраслях, где была возможность привлечь иностранные инвестиции и создать необходимые производства, царило неумеренное госрегулирование.
На этом фоне одной из главных задач нового правительства стали повышение эффективности экономики за счет введения рыночного механизма и еще большая ставка на привлечение иностранных инвестиций. Для продвижения своей программы президент Мирзиёев сфокусировался на трех основных задачах: реформировании судебной системы, содействии экономической либерализации, а также развитии социальной сферы.
Кроме того, были предприняты шаги по изменению избирательной системы и проведены сравнительно свободные выборы в парламент страны. Новый президент неоднократно призывал парламентариев к более активной общественной позиции, подчеркивая необходимость изучать нужды простых избирателей, поддерживать связи и обмениваться опытом с зарубежными коллегами. Более того, президент неоднократно призывал парламент обращать внимание на действия правительства и подвергать его критике там, где это необходимо.
Почти сразу же новая политика начала приносить свои результаты. По данным различных исследований, за последние четыре года узбекские парламентарии стали гораздо чаще общаться со своими избирателями, посещать телевизионные каналы и внедрять опыт, полученный за рубежом. А сам Узбекистан начал дрейф в сторону многопартийной политической системы, которая, с одной стороны, должна повысить конкуренцию между различными политическими группами, а с другой, способствовать открытости и эффективности государственных институтов.
Безусловно, никакие реформы невозможны без взаимодействия с гражданским обществом. В настоящее время правительство пытается привлечь зарождающееся гражданское общество на свою сторону, что проявляется в многочисленных законодательных инициативах правительства и президента.
Одной из таких инициатив является упрощение процедуры регистрации общественных организаций. Один из лозунгов новой команды: «От сильного государства – к сильному гражданскому обществу» предполагает не только наличие диалога между государством и гражданским обществом, но и создание соответствующих институтов, которые бы позволили обществу влиять на формирование государственной политики.
В августе 2017 года были внесены поправки в законодательство, разрешающие прямые выборы хокимов (глав) вилоятов (областей) и города Ташкента. Безусловно, реформы государственных органов и борьба с коррупцией имеют ключевое значение для будущего Узбекистана. Однако не менее важным фактором в развитии общества является образование населения, и особенно молодежи.
В последние 5-10 лет многие мусульманские страны сделали образование своим главным приоритетом. Для Узбекистана образование особенно важно, так как почти половина населения Узбекистана – это люди моложе 25 лет. Именно их жизненный выбор будет определять будущее страны, поэтому новая стратегия правительства заключается не только в том, чтобы форсировать экономический рост, но также подготовить новые отвечающие вызовам времени учебные заведения.
Например, в скором времени планируется открытие нового вуза, рассчитанного на обучение 8 000 студентов. Как сообщают официальные источники, новый вуз будет руководствоваться британской моделью образования, которую власти считают лучшей в мире.
Отдельно имеет смысл остановиться на весьма проблемной для Узбекистана и других стран Центральной Азии теме, а именно роли и месте ислама в обществе. Исторически сложилось так, что люди на территории современного Узбекистана идентифицировали себя прежде всего как мусульман и уж затем относили себя к той или иной этнической общности.
Земли Узбекистана всегда были неотъемлемой частью исламской цивилизации, а такие города, как Бухара и Самарканд, притягивали мусульман своими классическими учебными заведениями, уникальными мечетями и усыпальницами. Даже несмотря на воинствующий атеизм, именно в Узбекистане советские власти решили сохранить религиозные учреждения для подготовки религиозных кадров.
В 2016 году после прихода к власти Шавката Мирзиёева, новая администрация пересматривает отношение к религии и предпринимает усилия для пересмотра законов и практик прежнего периода. Мечетям разрешают использовать громкоговорители для призыва к молитве (!), государство не только поощряет, но и финансирует конкурсы чтения Корана, заучивания хадисов, а также увеличивает число исламских учебных заведений.
Параллельно с этим правительство исключило 95 процентов лиц, зарегистрированных в качестве «религиозных радикалов» из «черного списка», что сделало возможным их возвращение в страну. В 2019 году Мирзиёев распорядился закрыть печально известную тюрьму «Жаслык», где содержались политические заключенные.
Вместе с тем правительство ужесточает требование к школьной форме и принимает постановление, которое прямо запрещает ношение школьниками любой «религиозной одежды». Более того, на студенток Международной исламской академии (МИА), созданной указом Мирзиёева, оказывается давление. От них требуют снятия хиджаба.
Так, например, студентку МИА Луизу Муминжонову исключили из академии за пропуск 140 часов занятий, которые она не имели возможности посещать, т.к. руководство не допускало ее до занятий в хиджабе. Луиза обратилась в суд, однако тот принял сторону вуза.
Многие студентки используют опыт турчанок, которые во время запрета хиджаба в университетах надевали парики, чтобы скрыть свои собственные волосы.
С другой стороны, когда хоким Ферганской области Шухрат Ганиев в грубой форме выразил свое неприятие по отношению к хиджабу, президент немедленно отреагировал, заметив, что «никто никогда не будет против платков в Узбекистане».
Проблемы, стоящие перед нынешним узбекским правительством очевидны. Новый президент и его администрация пытаются найти баланс между растущей ролью религии в обществе и светским характером государства. Особую сложность здесь представляют традиции советского секуляризма, пустившие корни во всех без исключения государствах Центральной Азии, а также отсутствие эффективных инструментов для диалога с населением.
Таким образом, помимо структурных изменений, реформы требуют фундаментальных трансформаций политической культуры и менталитета жителей Узбекистана, что, очевидно, невозможно в такие краткие сроки. Вместе с тем совершенно очевидно, что Узбекистан встал на путь широкомасштабных трансформаций, которые затронут не только экономику, но и само общество, которое уже не хочет жить по-старому и будет требовать большего динамизма от своего правительства.