«Новая Россия» и «историческая Россия»
Российская Федерация как независимое государство была признана международным сообществом после того, как 8 декабря 1991 года ее президентом Борисом Ельциным совместно с главами Украины и Беларуси, двух других республик — учредителей СССР, были подписаны Беловежские соглашения о его ликвидации.
В соответствии с этими Беловежскими и последовавшими за ними Алма-Атинскими соглашениями, Россия и другие подписавшие их страны бывшего СССР признавали друг друга в тех границах, которые существовали у соответствующих советских союзных республик (ССР) в составе Советского Союза. В таких границах их признал и остальной мир.
А первый конституционный шаг к дистанцированию от СССР будущая Российская Федерация, а тогда РСФСР, сделала 12 июня 1990 года, провозгласив Декларацию о государственном суверенитете. В последующем именно этот день стал объявлен Днем независимости России, что точно соответствовало изначальному смыслу этого события. Ведь именно независимости России от СССР и добивался Борис Ельцин, в ходе своей борьбы за власть с Михаилом Горбачевым противопоставляя первое второму.
Однако сразу же после распада СССР в России начались ожесточенные дискуссии. Ельцина обвиняли в том, что из-за него Россия потеряла свои исторические территории, завоеванные еще русскими царями, и отброшена к границам, которые были у нее в XVII веке. Такая аргументация свидетельствовала, что ее сторонники не воспринимали СССР как то, чем он провозглашался. А именно союзом равноправных республик, возникшим после распада Российской империи на новых принципах самоопределения народов.
Вместо этого они рассматривали СССР по сути как новую версию той же Российской империи. Именно в таком ключе в России распространились разговоры о том, что если Ленин развалил Российскую империю, то Сталин восстановил ее в новой форме.
С приходом к власти Владимира Путина такое понимание превратилось в официальную идеологию. День независимости России был переименован в День России, и при этом высокопоставленные идеологи прямым текстом говорили о том, что этот день надо не праздновать, а оплакивать как день начала распада «исторической России». Вместо музыки Глинки в российский гимн была возвращена мелодия советского гимна.
Поступательно стали культивироваться символы и победы как советского, так и дореволюционно-имперского периодов. А 12 декабря 2021 года Владимир Путин сказал прямым текстом: «Ведь что такое распад Советского Союза? Это распад исторической России под названием Советский Союз», в результате которой она «потеряла 40% своей территории».
Правда, уже накануне объявления войны Украине в разговоре с Ильхамом Алиевым Путин заявил, что «Россия поддерживает суверенитет бывших советских республик», а Украина «является исключением из-за внешнего влияния на эту страну». Однако такая формулировка говорит о том, что следовало уже из ультиматума России НАТО — ни о каком признании полноценной независимости постсоветских государств Кремлем не идет и речи.
Ведь такая независимость подразумевает право любого из них вступать в любые объединения, союзы и альянсы, а именно этого путинская Россия за ними и не признает. И делает это явно на том основании, что считает всю территорию бывшего СССР пространством «исторической России».
«Историческая Россия» как Российская империя
Так что же такое эта самая «историческая Россия»? Предельно ясный ответ на этот вопрос дал сам Владимир Путин в своей статье от 23 января 2012 года «Россия и национальный вопрос». В ней говорилось, что главные проблемы России «связаны с разрушением СССР, а по сути, исторически — большой России, сложившейся в своей основе еще в XVIII веке».
Итак, «историческая Россия», по мнению Владимира Путина и его единомышленников, сложилась именно XVIII веке. Не ошибка ли это? Почему, если говорить об истории, не в X веке, когда сложилась Древняя Русь со столицей в Киеве? Тем более что в одной из речей Владимир Путин называл Киев и Новгород «древними русскими столицами»? Или почему не Московское царство, с которым советские учебники по истории связывали создание «Российского многонационального государства»?
Ответ на эти вопросы очевиден — потому что в XVIII веке возникла Российская империя. А именно в 1721 году, после выигранной у Швеции войны и заключения Ништадтского мира, трехсотлетие которого было отмечено в правящих кругах России в 2021 году в качестве знакового для «становления российской государственности события». И такое отношение к нему действительно важно и для самой России, и для ее соседей, потому что именно в XVIII начали формироваться границы «исторической России», отличающие ее от международно признанных границ РФ.
Первые не только покрывали собой территорию бывшего Советского Союза, но и превосходили ее, охватывая Аляску, Финляндию и Польшу. Что, видимо, и дало вполне мейнстримным российским политикам и пропагандистам основания на полном серьезе говорить о перспективах «возврата» первой, принуждения к внеблоковому статусу второй или выводу войск НАТО из третьей.
А вот границы второй действительно примерно совпадают с границами Московского царства или Московии, которую, как следует из слов Владимира Путина, он считает чем-то неприемлемым. Так, в своей полемике с Александром Сокуровым на заседании Совета по правам человека Владимир Путин заявил, что НАТО хочет превратить Россию в Московию.
Это интересное и явно неслучайное высказывание именно из уст выходца из Санкт-Петербурга, ставшего столицей Российской империи. Значимость которой в понимании ее идеологов определяется не только ее имперским пафосом, но и еще одним важным обстоятельством. Санкт-Петербург, по их представлениям, возвысился не просто над Москвой как центром «Великой Руси», но и над Киевом как центром «Малой Руси», воплощая в себе тем самым идею «общерусского единства».
Логично было бы в таком смысле и перенести столицу Российской империи, к возрождению которой он явно стремится, снова в Санкт-Петербург. И не исключено, что такой шаг еще планируется, например, в виде переноса туда столицы нового Союза, в который, видимо, планируют включить помимо РФ, все непризнанные миром и признанные Россией республики (ДНР, ЛНР, Приднестровье, Абхазию, Южную Осетию), а также Беларусь и «денацифицированную» Украину.
Впрочем, и без этого дух имперского Санкт-Петербурга фактически вселился в Кремль не только тогда, когда его новым обитателем стал выходец из этого города, но еще тогда, когда петербуржец Илья Глазунов произвел реконструкцию кремлевских интерьеров, воссоздав в них обстановку, характерную именно для Российской империи, а не Московского царства.
Российская Федерация между Российской Империей и Московией
Почему же тема различия между Российской империей и Московией так важна для адептов «исторической России»? И второй, связанный с этим, но имеющий куда более практическое значение вопрос, — почему Российская Федерация фактически отвергла те границы, в которых она изначально возникла и которые за ней признал мир, и начала воевать за возврат «исторической России»?
Проблема строительства России как государства, отделившегося от СССР, заключалась в том, что оно было просто признано как факт, порождающий многочисленные вопросы, но не осмыслено с исторической точки зрения. Меж тем, это можно было сделать, признав тезис ее противников о возвращении к границам XVII века Московского царства. Но признать его со знаком плюс, а не минус можно было только в одном случае — если признать, что Россия была порабощена не только в Советском Союзе, как говорил ранний Ельцин, но и в Российской империи.
Как такое вообще можно помыслить?! Можно, если признать, что именно в Московском царстве возникло то прочное (на тот момент) территориальное ядро народов, единство которых в силу их переплетенности сохранилось и тогда, когда от него отпали народы и земли, присоединенные во времена Российской империи.
Но это в свою очередь можно было сделать только в одном случае — если признать, что русские в современном смысле этого слова сформировались как этнос не в «Киевской Руси», а на территории современной России или Великороссии, в Окско-Волжском междуречьи. И Московию в таком случае можно было рассматривать как самобытное государство великороссов, в то время как создание Российской империи и Советского Союза не только как подчинение органически не принадлежащих ей народов, но и как начало порабощения ее собственных коренных народов.
Но мыслить столь радикально в Кремле не было ни желания, ни возможности, так как это требовало наличия историков и идеологов, которых и сейчас в русском обществе можно пересчитать по пальцам одной руки. Проще в рамках поиска «национальной идеи» оказалось начать возвращать знакомые и привычные людям символы державной истории Советского Союза и Российской империи, что стало происходить уже при Ельцине, а достигло кульминации при Путине.
Неудивительно, что пропитавшись этим советско-имперским духом, его носители и государство решили строить соответствующее.
