Одним из последствий санкционной войны, которой Запад ответил на действия России против Украины, стал выход ряда известных представителей западного истеблишмента из руководства крупных российских компаний.
В частности, о выходе из наблюдательного совета «Сбербанка» заявил бывший премьер-министр Финляндии Эско Ахо. С 2016 года он входил и в комитет по стратегическому планированию и устойчивому развитию и управлению рисками «Сбербанка», однако в возникшей ситуации заявил о том, что собирается оставить свою работу в нем немедленно.
Бывший глава правительства Австрии Кристиан Керн вышел из совета директоров «Российских Железных Дорог», в котором работал с 2019 года.
Маттео Ренци, бывший премьер-министр Италии, заявил о своем выходе из совета директоров «Делимобиля», перспективного игрока на рынке развития лизинга автомобилей в России.
Последним в этом ряду стал еще один бывший канцлер Австрии Вольфганг Шюссель, который покинул совет директоров «Лукойла».
Что в данном случае имеет место – политический жест нескольких фигур, которые не могли поступить иначе, или начало масштабного исхода иностранцев из руководства крупных российских компаний?
Иностранные «фигуранты» в российских компаниях
Но для начала нужно понять, каким до недавнего времени был масштаб присутствия иностранцев в руководстве крупных российских компаний.
В некоторых из них иностранцы играли отнюдь не роль свадебных генералов, как может показаться. В частности первым вице-президентом ОАО «Роснефть» был француз Эрик Морис Лирон, бывший топ-менеджер компании Schlumberger, а другим вице-президентом, курирующим развитие шельфовых проектов, — американец Зелько Рунье. Американцы состояли и в совете директоров «Роснефти» — ими были Дональд Хамфриз и Роберт Дадли, бывший и нынешний топ-менеджеры British Petroleum.
Немаловажную роль играют и немцы. Заместителем председателя совета директоров «Роснефти» был Маттиас Варниг, который параллельно является директором компании Nord-Stream, комитет акционеров которой возглавляет бывший канцлер Германии Герхард Шредер.
Шредер вообще, наверное, самый известный иностранный политик, занимающий высокие посты в российском бизнесе. Он ни много ни мало возглавляет совет директоров «Роснефти», а недавно еще был выдвинут в совет директоров другой крупнейшей компании РФ — «Газпром» — на место ушедшего Тимура Кулибаева, зятя экс-президента Казахстана Нурсултана Назарбаева.
А относительно недавно в совет директоров все той же «Роснефти» вошла бывший министр иностранных дел Австрии Карин Крайсль, с которой Владимир Путин танцевал на ее свадьбе.
В наблюдательном совете «Сбербанка» иностранцы присутствуют в лице американца Мартина Гилмана, британцев Питера Кралича и Нади Уэлс, а также итальянца Алессандро Профумо.
Уже знакомый нам Маттиас Варниг входит в наблюдательный совет «ВТБ». Его коллегами там являются француз Ив-Тибо де Сильги и венгр Чаба Зентаи. Финн Сеппо Юха Ремес входит в советы директоров «Роснано» и «Россети», финансовым директором «Ростелекома» является бывший топ-менеджер Siemens Кай-Уве Мельхорн, а директором по стратегии «Аэрофлота» является итальянец Джорджо Каллегари.
Все вышеуказанные компании фактически являются государственными. Но схожим образом дела обстоят и во многих условно частных крупных российских компаниях, вроде «Русала», управление которым после введения западных санкций было передано иностранным директорам, а также «Сибура», совет директоров которого покинуть пообещал бывший премьер-министр Франции Франсуа Финьон. Также он собирается уйти из российской «Зарубежнефти».
И так далее.
За железным занавесом
Все эти и многие другие статусные иностранцы в руководстве крупных российских компаний играли роль отнюдь не просто наемных менеджеров или наблюдателей. В большинстве случаев речь идет либо о представителях крупных западных компаний, либо о западных политиках с обширными связями. И если первые фактически приходили на российский рынок с западными инвестициями, то вторые помогали российским компаниям заключать нужные контракты, а в последнее время — обходить санкции и минимизировать потери из-за них.
И то, и другое практически мгновенно лишилось смысла после начала тотального исхода крупнейших мировых компаний с российского рынка и из российских проектов. Boeing, Airbus, Apple, Nokia, Nike, IKEA, Ford Motor Company, BMW, Rolls-Royce, Volkswagen, Daimler, Volvo, Jaguar, Land Rover, ExxonMobil, Shell, BP, Total Energies SE — это далеко не полный перечень крупнейших мировых компаний и стратегических инвесторов и партнеров российских компаний, которые приняли соответствующие решения.
В перспективу подобного, самого худшего из всех возможных санкционных сценариев, судя по всему, до последнего не верило российское руководство, особенно его экономической блок. К новым санкциям, конечно, готовились, но в щадящем режиме, который должен был последовать в ответ на признание Кремлем «ДНР» и «ЛНР».
Показательно в этом смысле изменение позиции Олега Дерипаски, который «стойко» переносил предыдущие санкции, а после решения Кремля о признании «ДНР» и «ЛНР» выразил надежду на то, что это позволит достичь разрядки.
Однако через несколько дней после начала полномасштабной войны, вызванной нападением путинской России на всю Украину, Дерипаска призвал к неотложному миру. По его мнению, Россия еще не сталкивалась с санкциями, которые обрушились на нее сейчас и последствия которых будут в три раза хуже, чем кризис 1998 года. Причем даже такое сравнение некоторые комментаторы считают «изящным» способом уменьшить масштабы бедствий, которые ждут российскую экономику.
Не менее показательна реакция человека, который неразрывно связан с формированием экономико-политической системы постсоветской России — Романа Абрамовича. Несмотря на наличие значительных активов в России, он принял решение продать свой футбольный клуб «Челси» и направить вырученные от этого деньги на помощь жертвам войны в Украине. Шаг понятный, потому что какие бы у него ни были активы в России, у него их давно хватает и по всему Западному миру, с которым он явно связывает будущее свое и своей семьи.
Меж тем, как это ясно следует уже не только из слов, но и из действий лидеров ряда западных государств, в первую очередь США и Великобритании, именно этого будущего в них и могут лишиться связанные с Кремлем олигархи и прочие состоятельные эмигранты российского происхождения. Если срочно не отмежуются от Кремля.
Само собой, что если вопрос выбора поставлен ребром перед русскими эмигрантами на Западе, его придется делать и западным политикам и бизнесменам. Пока западный истеблишмент держал двери сотрудничества если не распахнутыми, то хотя бы приоткрытыми для России, они могли снимать с него сливки, играя роль посредников и коммуникаторов. Отныне все это осталось в прошлом.
