Гагаузия (Гагауз Ери) — автономное территориальное образование тюркоязычного православного народа в составе Республики Молдова. Как она может отреагировать на возможное введение румынских войск в Молдову для купирования приднестровской проблемы с западной стороны?

В 2014 году в ней был проведен референдум и принят закон «Об отложенном статусе народа Гагаузии на внешнее самоопределение». В соответствии с ним, «изменение статуса Республики Молдова как независимого государства влечет за собой образование на территории компактного проживания гагаузского народа (АТО Гагаузия) независимого государства – Республика Гагаузия».

Конечно, гипотетические введение в Молдову по просьбе ее властей румынских войск не означает ее формального упразднения в качестве независимого государства и присоединение к Румынии. Но как оно может быть воспринято в Гагаузии и какие действия повлечет с ее стороны, это большой вопрос.

Неочевидно и то, как бы на такое развитие событий отреагировала Турция, выступающая в роли заступника этого тюркского народа и его автономного территориального образования.

Гагаузия и выбор будущего Молдовы Как и приднестровское квазигосударство ПМР (Приднестровская Молдавская Республика), Республика Гагаузия была провозглашена на фоне проявившего себя стремления национальных сил Молдовы к воссоединению с Румынией. Но в отличие от ПМР, Гагаузии с Молдовой удалось обойтись без войны и в итоге договориться — путем признания в 1994 году первой автономным территориальным образованием в составе второй. Тем не менее, потенциал возобновления конфликта не исчез, что и было продемонстрировано через 20 лет после его мирного урегулирования референдумом и принятием закона об отложенном статусе Гагаузии. И это понятно, ведь для многих молдаван или, точнее, румын Молдовы, каковыми они себя считают, объединение с Румынией остается стратегической целью. Гагаузы же имеют травматический опыт взаимоотношений с Румынией и опасаются этнической аннигиляции в случае, если окажутся в ней. Проблема в том, что противоречия вокруг Гагаузии, выглядящие как исключительно национальные, на самом деле являются частью более широкого противостояния. На кону в нем не только статус тех или иных этнических общин внутри Молдовы, но и выбор ее собственного цивилизационно-геополитического будущего. Для молдавских сторонников объединения с Румынией (унионистов) речь идет не только о воссоединении с исторической родиной, но и о западном выборе — присоединении к НАТО и ЕС, в которые она входит. Молдавские же социалисты, фактически неокоммунисты, выражают чаяния тех, кто не только испытывает ностальгию по Советскому Союзу, но и видит страну частью постсоветского пространства в том или ином виде. Тот же социалист Игорь Додон, который был президентом в 2016–2020 годах, после поражения на выборах возглавил Молдавско-Российский Деловой Союз, что красноречиво свидетельствует о его геополитических приоритетах. Но если Молдова в целом в вопросе выбора прозападной и просоветской ориентаций расколота примерно пополам, то Гагаузия внутри молдавского электорального пространства является монолитным оплотом сторонников просоветского выбора. Поэтому Додон, получивший на последних, проигранных им выборах лишь 42,28% голосов по Молдове, в Гагаузии получил аж 94,6%. А на предыдущих, выигранных им выборах и вовсе 98,9%, то есть почти 100%. Неудивительно, что после того, как новый состав парламента Молдовы запретил публичное ношение в стране георгиевских ленточек и символики Z и V, парламентом Гагаузии единогласно был принят закон, разрешающий первые. Соответственно, понятно, на чьей стороне в идущей сейчас российско-украинской войне симпатии большинства населения этой республики. Это дало основания бывшему министру обороны Молдовы Виталие Маринуце заявить, что именно Гагаузия, город Бельцы и северные районы Молдовы могут выступить в роли пятой колонны России в случае приближения войны к территории страны. Ведь если одни адепты «специальной военной операции» открыто говорят, что она призвана «прорубить» коридор вдоль Черноморского побережья от России к Приднестровью через захваченные южные области Украины, то другие призывают не останавливаться на этом и сразу же «забирать» всю Молдову.

Тюрки в Молдове и Румынии В таких условиях антагонизм между молдавскими унионистами и их противниками, включая почти все население Гагаузии, имеет не только этнический, но и цивилизационно-геополитический характер. Однако правда в том, что румынские политики, борющиеся за симпатии румын Молдовы, не предпринимают никаких системных попыток для расположения молдавских гагаузов к прозападному и прорумынскому выбору. В каком-то смысле имеет место обратное — то положение, которого сумела для себя добиться Гагаузия, стало примером для подражания родственного им меньшинства, компактно проживающего внутри Румынии — секуев. В 2009 году представители этого православного тюркоязычного народа из числа депутатов муниципальных собраний Секейского края провозгласили его национальную автономию, а через год сделали в ней официальным свой язык. Румынские власти не признали эту автономию, но и не стали предпринимать против ее организаторов каких-то репрессивных действий. Поэтому фактически она существует под эгидой двух структур — Административного совета Секейского края, созданного сторонниками автономии в 2011 году, и Национального совета секейского народа, который является аналогом Меджлиса крымскотатарского народа в Крыму до его запрета после аннексии полуострова. Проблема осложняется тем, что с этнологической точки зрения секеи могут считаться как близкородственным венграм народом, так и их субэтносом. И венгерские власти, в последние годы взявшие курс на переосмысление идентичности своего народа как не угро-финского, а тюркского, считают тюрок-секеев именно разновидностью венгров. Как следствие, секеям, находящимся в центре Румынии, активно раздаются венгерские паспорта, а венгерские власти периодически делают заявления о необходимости уважения Румынией их прав. Иронично, но венгерско-секейский унионизм таким образом «зеркалит» румынско-молдавский. При этом официально признанная в Молдове тюркская Гагаузская Республика для тюрок-секеев Румынии пока является недостижимой мечтой и примером для подражания. Поэтому тот же Национальный совет секейского народа еще до провозглашения своей непризнанной автономии направлял делегации в Гагаузию для установления с ней отношений и ставил ее Румынии в пример. И тот факт, что вне Румынии тюркская автономия гагаузов признается, а секейская в Румынии нет, не только не добавляет к ней симпатий вторых, но и не создает никаких стимулов для изменения отношения к объединению с ней первых.

Роль Турции Роль, которую играет и способна играть в этих хитросплетениях Турция, нуждается в адекватной оценке. С одной стороны, турецкое присутствие возрастает как в Гагаузии, так и в Секейском крае, в которых такие структуры, как Турецкое агентство по сотрудничеству и координации (TIKA), поддерживают возрождение тюркской культуры. Эту роль Турции высоко оценивают местные жители и их лидеры. В частности башкан (глава) Гагаузии Ирина Влах регулярно встречается с турецкими официальными лицами и говорит о Турции как о братской стране, которая оказывает гагаузам самую разную помощь. С другой стороны, надо признать, что вопреки тому, что Турцию обвиняют в продвижении политики пантюркистского экспансионизма, роль, которую она играет в данном регионе, является скорее гуманитарной и культурной, чем политической. И та же Гагаузия в политическом отношении является в регионе оплотом скорее «русского мира», понимаемого как советский, чем «тюркского». Последний пока не обрел свою политическую проектность, в том числе проявленную в виде соответствующих партий. Было время, когда турецкие власти вели активную политику по консолидации турецких и тюркских меньшинств в Европе с целью их более активного участия в ее политической жизни. Это было тогда, когда Турция сама активно стремилась в ЕС. В рамках такой политики было бы логично предположить инициативы по наведению мостов между Румынией и гагаузами с целью изменения отношения вторых к первой. Что потребовало бы встречных шагов со стороны Румынии, начиная с признания секейской автономии и содействия секейско-гагаузским отношениям под эгидой Бухареста. Однако ни внешне-, ни внутриполитическая конъюнктура ни в одной из стран пока развитию таких инициатив не способствуют. Поэтому постепенно возрождающийся в культурном отношении тюркский фактор в регионе пока остается заложником геополитической конкуренции внешних игроков.