Ранее на этой неделе президент США Дональд Трамп объявил в Белом доме о запуске «Всеобъемлющего плана по прекращению конфликта в Газе». На совместной пресс-конференции с израильским премьером Биньямином Нетаньяху он подчеркнул, что инициатива выходит за рамки ситуации в самом секторе и затрагивает «перспективу мира на всем Ближнем Востоке».

Американский лидер выразил благодарность ряду мусульманских государств и европейских союзников за поддержку инициативы. Особо он отметил президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, назвав его своим другом. В список государств, вовлеченных в обсуждение плана, вошли Саудовская Аравия, Катар, Объединенные Арабские Эмираты, Египет, Пакистан, Индонезия и Иордания.

В проекте по будущему управлению Газой предлагается создать переходную систему управления. Основную роль в ней должен сыграть «временный технократический комитет» из палестинцев. В его состав планируется включить как местных специалистов, так и международных экспертов. На комитет возложат задачи по поддержанию работы муниципальных служб, обеспечению базовых функций управления и сохранению минимальной стабильности в секторе.

Надзор за деятельностью этой временной структуры предполагается передать новому международному органу — так называемому «Совету мира». Его возглавит Дональд Трамп, а среди участников названы главы государств и влиятельные политические фигуры, включая бывшего премьер-министра Великобритании Тони Блэра. 

Однако именно фигура Блэра стала причиной оживленных споров. Его возвращение на Ближний Восток для многих выглядит символом западного неоколониализма. С его именем напрямую связывают войну в Ираке 2003 года, начатую под предлогом наличия у Багдада оружия массового уничтожения. Эти обвинения не имели под собой оснований — что было очевидно еще тогда. Тем не менее в марте 2003-го именно под этим предлогом США и Великобритания начали военную операцию.

Блэр — Гаага

Бывший премьер-министр Великобритании Тони Блэр снова оказался в центре ближневосточной политики. В последние недели он активно включился в дискуссию о будущем Газы. Он встречался с Трампом в Белом доме и через свой институт заявлял о консультациях с различными группами по вопросам послевоенного восстановления.

Ранее Трамп, собравший также лидеров арабских и мусульманских стран, представил свои предложения по прекращению огня и временному управлению сектором после завершения боевых действий. По словам специального посланника США Стива Уиткоффа, переговоры носили масштабный характер и касались «всеобъемлющей программы» для Газы. 

Сам Блэр назвал американский план «смелым и разумным» и выразил готовность его поддержать.

Но едва прозвучало имя Блэра в контексте возможного управления Газой, как тут же напомнили о 2003 годе — вторжении в Ирак, основанном на ложных сведениях об «оружии массового поражения». 

Характерным символом того времени стала речь госсекретаря США Колина Пауэлла в Совете Безопасности ООН, когда он демонстрировал пробирку, утверждая, что она доказывает существование у Ирака биологического оружия. Алармистские заявления со стороны других политиков, в том числе Биньямина Нетаньяху, также подливали масла в огонь.

И Блэр был в той же компании — он уверял, что вторжение в Ирак неизбежно, поскольку режим владеет ядерным оружием и может применить его в любой момент. Поэтому, для многих в регионе его имя навсегда связано с Ираком — страницей, которая символизирует обман и разрушение. 

В результате интервенции страна была отброшена на десятилетия назад, погибли сотни тысяч мирных жителей, а региональная нестабильность только усилилась.

Более того, другая миссия Блэра на Ближнем Востоке, в Палестине, также закончилась фиаско. Критики указывают, что в период работы Блэра в качестве спецпосланника Квартета (ООН, ЕС, Россия и США) ситуация с поселениями только ухудшилась, а мирный процесс застопорился. Вместо борьбы с незаконными поселениями он закрыл глаза на их рост, подменив политику разговорами об экономике.

Поэтому для многих наблюдателей возможное возвращение Блэра в качестве «архитектора» нового международного органа выглядит как тревожный сигнал, вызывающий не доверие, а скорее опасения.

Генсек Палестинской национальной инициативы Мустафа Баргути заявил: «Первое, что люди вспоминают, услышав имя Блэра, — это война в Ираке». 

Еще жестче высказалась спецдокладчик ООН по правам человека на палестинских территориях Франческа Альбанезе: «Тони Блэр? Ни в коем случае. Руки прочь от Палестины». «Вопросы Блэра лучше обсуждать в Гааге», — добавила она.

Таким образом, для значительной части Ближнего Востока Блэр — не миротворец, а политик, несущий разрушения. Поэтому уже звучат голоса о том, что любой проект, связанный с Блэром, обречен на провал.

Однако в Вашингтоне, похоже, рассчитывают, что его опыт и связи на Ближнем Востоке помогут подготовить почву для будущего переходного управления в Газе.

Блэр — война

Тони Блэр пришел к власти в 1997 году во главе Лейбористской партии, заявив тогда, что его поколение впервые может рассчитывать прожить жизнь, не зная войн и не отправляя своих детей на фронт. Однако реальность оказалась противоположной: за десять лет его премьерства Британия участвовала в большем числе вооруженных конфликтов, чем при любом другом британском лидере после Второй мировой.

Уже в 1999-м британская авиация участвовала в бомбардировках Югославии под эгидой НАТО, в 2000-м Лондон отправил военных для поддержки правительства Сьерра-Леоне в гражданской войне, а уже в 2001-м Блэр присоединился к операции США в Афганистане после событий 11 сентября.

Самым противоречивым решением его карьеры, опять же, стала поддержка вторжения в Ирак в 2003 году. Британский премьер убедил парламент и общественность в необходимости войны. 

В целом, многие политологи и историки отмечают, что Блэр в международной политике зачастую выступал в роли фактического сателлита администрации Джорджа Буша.

Эти события серьезно подорвали репутацию Блэра. В 2009 году в Британии началось независимое расследование, которое завершилось в 2016-м докладом комиссии Джона Чилкота. В нем говорилось, что правовая основа для войны была «далека от удовлетворительной». Попытка возбудить против Блэра частное дело о военных преступлениях в итоге была заблокирована британским судом.

Историки отмечают, что именно иракская кампания стала поворотным моментом для восприятия Блэра. По его словам, не только последствия вторжения с каждым годом выглядели все разрушительнее, но и сам способ принятия решения — без продуманного плана управления страной после падения Хусейна — окончательно подорвал доверие. Уже к 2007 году стало ясно, что Блэр не сможет выиграть новые выборы, и его уход с поста премьер-министра был лишь вопросом времени.