Первым с пресс-конференцией по итогам переговоров в Женеве выступил президент России Владимир Путин, сообщив, что с Америкой удалось достигнуть понимания в проблеме взаимного возвращения послов – в Вашингтон и Москву. Сроки восстановления их работы будут объявлены позже. Путин отметил, что дипломатические ведомства двух стран предпримут попытку наладить взаимодействие: страны, по его словам, настроены искать линии соприкосновения.
Первой и наиболее заметной из этих линий стала стратегическая стабильность. Это признали оба лидера в итоговых выступлениях. Пока продолжалась пресс-конференция Путина, российский МИД обнародовал совместное заявление двух президентов по этому поводу, в котором говорится, что «Россия и США в ближайшее время запустят комплексный двусторонний диалог по стратегической стабильности, который будет предметным и энергичным». Как ни парадоксально, но на пресс-конференции хозяин Кремля не сказал об этом документе ни слова.
Своего визави Путина назвал «взвешенным», «опытным» и «конструктивным», уточнив, что с Байденом они «говорили на одном языке». «Считаю, что не было никакой враждебности. Наоборот», – дал он оценку переговорной атмосфере.
В пример глава российского государства привел то, что Байден упоминал в ходе диалога о личных моментах – семье и матери.
Разошлись в интерпретациях
Атмосфера еще не гарантирует, что те вопросы, которые содержат наибольший конфликтный потенциал, будут разрешены эффективно. Путин и Байден разошлись в интерпретациях того, провела ли их встреча в Женеве «красные линии».
Российский лидер сказал, что границы не были расчерчены, однако, выступая вслед за ним, Байден сообщил, что четко донес до коллеги, что в сферах кибербезопасности и прав человека ряд действий не останется без ответа. В частности, американская сторона передала россиянам список из 16 секторов, в которых кибернападения недопустимы. Предостережения Кремль получил и в связи с состоянием здоровья Алексея Навального, заключенного в тюрьму российского оппозиционера.
Байден уверил, что стороны не опустились до угроз. Речь американского лидера создала впечатление, что движущей силой его дипломатии на российском треке стало желание объяснять. Так, глава Белого дома попытался донести до Путина, что американская повестка не направлена против РФ: все делается только в интересах американского народа. Президент США заявил, что также приложил усилия для того, чтобы разъяснить суть ценностно-ориентированной политики США: с него не могут не спросить, если он закроет глаза на нарушения прав человека.
Впрочем, на тему ценностей у российского лидера за прошедший год сформировался свой комплекс контраргументов. Было заметно, насколько сильно Путина «вооружила» тема американских протестов в защиту темнокожего населения и последовавший вслед за этим штурм Капитолия. На пресс-конференции он несколько раз повторил, комментируя ситуацию с российской оппозицией, что Россия сочувствует США в связи с действиями разного рода протестующих, однако не хочет, чтобы это происходило у нее дома. Джо Байден в своей речи назвал такие сравнения «нелепыми»: по его словам, те, кто в январе врывался в Капитолий – преступники, а протестующие в России просто хотят свободы слова.
Предательский кивок
До начала встречи американская пресса делала акцент на долгой подготовке, которой занималась команда Байдена. Сам хозяин Овального кабинета в прошлом не раз посещал Россию и встречался с Владимиром Путиным в 2011 году в статусе вице-президента, но официальным лицам США было важно снизить риски того, что переговоры будут в итоге представлены Кремлем как дипломатическая победа. Специально для этого помощники главы Белого дома изучали, как российский лидер общался с прошлыми президентами США, и даже специально для этого организовывали встречи с американскими экспертами по России, которые работали в Белом доме при разных администрациях.
Тем не менее, конфуз случился уже в начале встречи. Когда сотрудников СМИ привели в комнату, где сидели Путин и Байден, один из американских журналистов спросил, доверяют ли политики друг другу. Президент США посмотрел на вопрошающего и кивнул. Пресс-секретарю Белого дома Джен Псаки пришлось объясняться, что в помещении был хаос и репортеры кричали друг на друга: Байден ни в коем случае не отвечал, а кивал «в знак признательности журналистам в целом». Тем не менее, задавший вопрос журналист утверждает, что Байден смотрел ему внимательно в глаза.
Отдельным неприятным эпизодом стало то, что половина путешествующего с Байденом пула журналистов не смогла попасть на фотографирование в переговорной комнате из-за назойливости российской ФСО. Однако это все, чем день российско-американского саммита мог побаловать представителей российского аппарата безопасности.
Дипломаты против силовиков
Комментируя результаты встречи, российский политолог Татьяна Становая заметила, что дипломаты заметно подвинули силовиков на российско-американском треке. Путин, по ее словам, выглядел очень осторожным. «Байден, в отличие от Трампа, не та фигура, с которой можно обсуждать сделки, – рассуждает она. – Байден – это канал для выстраивания диалога с американским политическим классом. А это долгая работа через институциализацию. Договариваться о механизмах диалога легче, чем договариваться в принципе». Помимо этого, аналитик заметила, что российский лидер подбирал слова, чтобы сказать, что диалог шел нелегко, «но при этом оставаться в позитиве».
По словам профессора международных отношений в Новой школе (Нью-Йорк) Нины Хрущевой, Байден, как кажется, осознал, что в отношениях с Кремлем ему придется выработать нюансированный подход. «США все время говорят о «деструктивной деятельности Кремля», и эта глобальная заноза – несмотря на все санкции – не заживает, а гниет, а выдрать ее, как бы ни хотелось, невозможно. А, значит, с этой занозой нужно как-то иметь дело, сколько бы либеральная общественность ни призывала с ней окончательно разобраться. А значит, Вашингтон вынужден разговаривать с Москвой», – говорит она. Вместе с тем Хрущева резюмирует: «Встреча интересна тем, что в 21-м году XXI века мы по-прежнему смотрим на этот саммит как на советско-американские встречи во времена железного занавеса».