В минувшую пятницу, 18 сентября, в ходе переговоров, организованных при посредничестве России в Сочи, Халифа Хафтар, которого представлял один из его сыновей, смог достичь с вице-премьером международно признанного Правительства национального согласия Ахмедом Майтыгом договоренностей о возобновлении отгрузки ливийской нефти из портов т. н. «нефтяного полумесяца». Они также решили сформировать специальную комиссию по разрешению конфликтов. Экспорт топлива из Ливии был фактически остановлен после того, как племена, лояльные Хафтару, заблокировали в стране нефтяные терминалы.
Однако, как стало ясно позднее, Майтыг и Хафтар действовали исключительно по собственной инициативе. Глава ПНС Файез Саррадж, ННК (NOC) и Центральный банк Ливии отвергли эти инициативы. Майтыга не пропустили в Сирт, где он должен был официально оформить и подписать соглашение с Хафтаром на условиях, принятых в ходе встречи в Сочи. Вице-премьера ПНС также заставили покинуть гостиницу в Мисрате, где тот планировал провести пресс-конференцию по поводу сделки с Хафтаром.
При этом, если самодеятельность Майтыга вызвала резкое неприятие в Триполи, так как ни ПНС, ни ННК, ни ЦБ его не уполномочивали на заключение каких-либо договоренностей с Хафтаром, то самодеятельность Хафтара вызвала недоумение на Востоке Ливии. Ни Халифа Хафтар, который в лучшем случае является полевым командиром, пусть и наиболее влиятельным, ни тем более его сын не были уполномочены вести переговоры с Майтыгом в обход главы Палаты представителей Агилы Салеха или Абдуллы ат-Танни, главы правительства на востоке, который хоть и заявил об уходе в отставку, но по-прежнему продолжает свою работу.
Как верно подметил Оливер Кроули (соуправляющий партнер консалтинговой компании Libya Desk), «побежденный и отстраненный Хафтар был счастлив иметь дело с любым из представителей западной Ливии, чтобы гарантировать свою постоянную актуальность». И в этом, конечно, ему помогла российская сторона, выступив посредником и организовав встречу с Майтыгом в Сочи.
Таким образом, в России существуют силы, которые по-прежнему готовы не просто работать с самозваным «фельдмаршалом», но и создавать условия для того, чтобы помочь ему сохранить влияние в Ливии и обеспечить позиции в будущем этой страны. И это несмотря на то, что Москва начала более активно взаимодействовать с Агилой Салехом, в том числе и подготовив для него в апреле с. г. мирные инициативы.
Хотя, с другой стороны, нельзя исключать, что в данном случае у российской стороны в числе приоритетных были иные задачи, и именно для их решения российские представители сознательно пошли на организацию сделки между Майтыгом и Хафтаром. Речь идет о том, чтобы перехватить инициативу о возобновлении ливийского нефтеэскпорта у США и сыграть ключевую роль в этом процессе.
Однако даже подобные договоренности с «токсичным» Хафтаром несут в себе значительные риски в свете того, что они просто не будут соблюдаться. Вероятно, у некоторых российских представителей еще осталось терпение. И понадобится новый демарш или выходка со стороны Хафтара, которая окончательно дискредитирует его перед Москвой и лишит ее желания поддерживать «на плаву» обанкротившегося в политическом смысле военачальника, который, несмотря на всю свою сомнительную биографию, начиная с 2014 года оставался главным фаворитом РФ в Ливии.
Одной из таких страниц биографии является работа Хафтара на ЦРУ. После того, как будущий главком «Ливийской национальной армии» попал в плен в ходе провальной для Муаммара Каддафи кампании в Чаде в 1987 году, он начал сотрудничать с американской разведкой и присоединился к «Национальному фронту спасения Ливии» (НФСЛ) - первому серьезному движению оппозиции в стране. НФСЛ имел и свое вооруженное крыло, в рядах которого были силы специальных операций. Именно они пытались устранить Каддафи во время покушения на него в 1984 году.
Тогда же, в Чаде, пленные ливийские военные во главе с Хафтаром высказали желание присоединиться к борьбе против Каддафи. Они и стали основой сформированной в этой стране «Ливийской национальная армии», которая должна была перенести военные операции из Чада на территорию Ливию.
ЦРУ, с одобрения президента США Рональда Рейгана, финансировали и обучали возглавляемую Хафтаром группу в 350 ливийцев, которых готовили к проведению акций саботажа, диверсиям и партизанским операциям в Ливии в рамках усилий по свержению Каддафи. Название ЛНА Хафтар использовал и в 2014 году, когда создал одноименную группировку, подняв мятеж против законной власти в лице Всеобщего народного конгресса, подчеркнув преемственность между «Ливийскими национальными армиями», которые он возглавлял.
В 1990 году новое правительство Чада во главе с Идрисом Деби, который сместил Хиссена Хабре, отказалось поддерживать подобные планы США и предоставлять свою территорию для операций против Каддафи. Тогда ЦРУ вывело ЛНА Хафтара в Заир. Однако оттуда проводить военные акции против Джамахирии не представлялось возможным, и Вашингтон свернул эту программу, предоставив ее участникам, включая Хафтара, возможность проживания в США.
Глава ЛНА сперва обосновался в городке Фолсс-Чер всего в нескольких милях от штаб-квартиры ЦРУ в Лэнгли, а затем переехал в Виргинию. Вероятно, и в этот период американские спецслужбы прибегали к услугам Хафтара. Так, есть некоторые основания полагать, что ЦРУ при помощи Хафтара организовало в 1996 году восстание против Каддафи на востоке Ливии. А после нормализации отношений между Западом и Триполи с начала 2000–х годов проживающий в США Халифа Хафтар несколько раз встречался и вел переговоры с Абу Зейдом Дорда, который был представителем Ливии в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке и с иными высокопоставленными представителями Джамахирии. Нельзя исключать, что и эта работа велась в рамках т. н. «мероприятий содействия» ЦРУ по налаживанию контактов с ливийской элитой.
Также Хафтар, занимавший в Ливии высокие посты и бывший членом «Совета революционного командования» и приближенным Каддафи, служил для американцев источником важной информации об окружении ливийского лидера и о ситуации в стране.
Подобная деятельность Хафтара позволила ему с комфортом обжиться в Соединенных Штатах, получить гражданство страны и приобрести, по крайней мере, 17 объектов недвижимости в штате Виргиния, на общую сумму не менее 8 миллионов долларов.
При этом показательно, что, когда с «фельдмаршалом» стали работать и лоббисты из России, его часто стали представлять в российских СМИ как «преемника Каддафи». Но при этом выносили за скобки всю его оппозиционную биографию — от сдачи в плен в Чаде до участия в февральской революции 2011 года, что, в целом, должно было создать позитивный имидж фельдмаршала в глазах россиян.
Хафтара также позиционировали как гаранта сохранения светского характера государства в Ливии. Вместе с тем, целенаправленно умалчивалось о связях фельдмаршала с ливийскими группировками исламских радикалов – мадхалитами, которые составляли значительную часть соединений ЛНА и совершали различного рода преступления — внесудебные расправы над своими оппонентами и разрушения суфийских мавзолеев. Мадхалитские шейхи возглавляли все аффилированные с Хафтаром религиозные институты — комитет по фетвам, который объявлял Рамадан «месяцем джихада» (против ПНС), а издревле проживающих в Ливии мусульман-ибадитов — «неверными без достоинства».
На фоне военных поражений между Хафтаром и многими племенами востока Ливии произошел раскол. Отряды последних либо покинули ЛНА, либо отказались участвовать в дальнейших операциях. В связи с этим в начале августа Хафтар выступил перед 10-й бригадой ЛНА «Тарик бин Зияд», сформированной из мадхадитов. Он обещал им дальнейшую поддержку, расширение прав и возможностей. Это свидетельствует о том, что после того, как многие племенные отряды, из которых состоит часть сил ЛНА, по сути, отказались оставаться на фронте под Триполи и начали покидать свои позиции, что способствовало поражению ЛНА, роль и позиции мадхалитов в качестве наиболее надежного и боеспособного элемента в лагере Хафтара еще больше возросла. Например, «Тарик бин Зияд» стала выполнять функции мухабарата, занимаясь арестами и политическими преследованиями.
Рост влияния мадхалитов на востоке Ливии и так был значителен с начала битвы за Триполи. Теперь же есть угроза, что их влияние будет определяющее.
Кроме мадхалитов, Хафтар опирается на различные группы наемников и банды «Каният» из Тархуны, также известные как «9-я бригада ЛНА», которые отступили из города Тархуна в Сирт, где стали одним из ключевых элементов обороны этого города. Их присутствие в рядах ЛНА создает проблемы и для Москвы, так как главари этих банд пытаются в своих преступлениях обвинить неких «российских наемников».
В частности, после того, как было найдено множество массовых захоронений убитых гражданских лиц в районе города Тархуна, а ПНС призвало ООН присоединиться к расследованию этих преступлений, в которых подозревается группировка «Каният», последние передали представителям Евросоюза и ряду иных стран список «российских командиров ЧВК», якобы проводивших эти расстрелы. То есть «Каният» попытались переложить вину за массовые убийства на них.
Показательно, что «Каният» контролировал город Тархуна с 2015 года. Тогда никаких «российских наемников» там быть не могло, но первые массовые захоронения датируются именно этим периодом.
И, наконец, Хафтар неоднократно демонстрировал, что не может являться тем партнером, с которым можно заключать договоренности и ожидать, что он их будет придерживаться. Достаточно вспомнить, как «фельдмаршал» после встречи в ОАЭ с Сарраджем в конце февраля 2019 года, где они пришли к решению о созыве вселивийской конференции в Гадамесе, договорились начать процесс объединения государственных структур востока и запада Ливии и провести до конца года выборы, нарушил все соглашения с ПНС, подкрепленные гарантиями от ООН, и начал в апреле 2019 года наступление на Триполи. Хафтар продолжал проявлять «военную хитрость» и дальше, пользуясь теми или иными договоренностями для того, чтобы начать военные операции в самый неудобный для его противников момент, когда они их меньше всего ожидают.
В январе 2020 года «фельдмаршал» фактически сбежал из Москвы, где должен был подписать соглашение о прекращении огня с Сарраджем, при том, что глава ПНС этот документ подписал. А спустя месяц Хафтар сорвал уже перемирие, установленное на Берлинской конференции по Ливии. Возобновление военных операций он объяснил исключительно необходимостью принять «превентивные меры» против якобы имевшего место сосредоточения сил ПНС.
Подобные «превентивные меры», когда противники не дают повода для нарушения перемирия, стали «коньком» Хафтара. В частности, когда в августе с. г. Файез Саррадж выступил с инициативой о прекращении огня, пресс-секретарь главы ЛНА заявил, что тот не будет придерживаться перемирия, так как якобы идет наращивание сил ПНС на фронте Сирта и Джуфры, видимо, из-за необходимости принимать «превентивные меры» против этого наращивания. Таким образом, только полное разоружение оппонентов для Хафтара, которое лишит его необходимости принимать «превентивные меры», может явиться достаточным поводом для того, чтобы придерживаться договоренностей о прекращении огня…
Безусловно, Хафтар не может являться надежным партером. Именно от него, а не от ИГИЛ и «Аль-Каиды» исходит главная угроза дестабилизации сегодня в Ливии, пока он все еще обладает, хотя и значительно снизившимся, но по-прежнему достаточно высоким военным потенциалом в виде группировок мадхалитов, отрядов наемников и банд «Каният».
В связи с этим было бы целесообразно не пытаться поддерживать его «на плаву», а, наоборот, изолировать его и в последующем маргинализировать, не давая возможности Хафтару говорить от имени ливийцев. Все связи и контакты вполне можно было замкнуть исключительно на Агиле Салехе, который является куда более надежным переговорщиком, тем самым поднимая его авторитет.
Показательно, что даже Египет постепенно начинает приходить к осознанию необходимости действовать в обход Хафтара. В частности, в Каире, который хотя и продолжает поддерживать «фельдмаршала», пришли к выводу, что в ряде случаев лучше и надежнее иметь дело непосредственно с шейхами ливийских племен востока, чем с главкомом ЛНА. Показательно, что на этом фоне 7 сентября прошли и первые за длительный срок переговоры между египетскими официальными лицами и представителями ПНС и запада Ливии.
В то же время не стоит забывать, что Хафтара можно считать, помимо всего прочего, «профессиональным мятежником». Он участвовал в мятеже против короля Идриса, в конце 80-х–90-х готовил мятеж против Каддафи. В 2011 году непосредственно примкнул к восстанию против Каддафи и даже пытался его возглавить, хотя и неудачно, но лишь для того, чтобы в февраля 2014 года организовать новый мятеж уже против Всеобщего народного конгресса (ВНК), который он с гораздо большим успехом повторил в мае того же года. Наконец, он же поднял мятеж против ПНС уже в 2016 году и вторично в апреле 2019 года, развернув наступление на Триполи. После неудачи этой авантюры попытался отстранить от принятия решений уже Агилу Салеха, чьей легитимностью он прикрывался и которой злоупотреблял.
По словам Нури Абусахмейна, бывшего председателя ВНК, Хафтара не интересует ничего, кроме собственной власти и обеспечения интересов своих сыновей в будущем управлении Ливией. Поэтому он готов пойти на любые авантюры и преступления, если поймет, что близок к тому, чтобы окончательно потерять влияние. В данном случае важно иметь в виду не только, что тем самым он сможет нарушить мирный процесс и из-за этого идти ему на всяческие уступки, сколько то, что эта попытка должна оказаться последней и после нее Хафтара следует исключить с политического поля Ливии.
